Феномен

   Максимов пробрался между автомобилями и спрятался за соседним от Сандеро микрогрузовичком.

   Матлаков услышал крики водителя BMW и с любопытством его рассматривал. Максимов встретился с ним взглядом. Матлаков едва не вскрикнул от радости. Максимов махнул ему рукой, указывая чтобы тот выбирался.

   Ветер пронизывал мокрую одежду Максимова насквозь. От холода и страха стучали зубы. Пахло выхлопными газами.

   Сандеро передней частью было зажато с боков забором и микрогрузовичком, что определенно притормозит сопровождающих и даст возможность Максимову с Матлаковым перебраться через ограждения и скрыться в парке Сокольники.

   Фиксатор блокировки дверного замка выскочил вверх. Матлаков с опаской посмотрел на сопровождающих, затем резко открыл дверь и бросился бежать. Максимов ухватил его за иссохшее плечо и потянул за собой. Они змейкой пробрались между машинами к забору на обочине.

   Первым перелез Матлаков, его пришлось слегка подсадить. Когда пришла очередь Максимова его, внезапно, ухватили за шиворот и потянули назад.

   Максимов упал на голый асфальт, ударился головой. Над ним стояла огромная фигура размером с дом, круглая голова росла прямиком из плечей, несоразмерно длинные руки тянулись клешнями к лицу.

   - Ты че упырь, берега попутал! А? - громила пнул Максимова по ребрам. - Ты мне за крыло ответишь, корпат недоделанный. Я тачку три дня назад взял.

   Позади него взбалмошные бежали Альбинос с напарником. Первый держал в руке красное удостоверение и, потянувшись на цыпочках, показал водителю BMW.

   - Федеральная служба безопасности. Отойдите, пожалуйста.

   - Да этот упырь мне машину помял.

   Громила не дал им прохода.

   - Сначала я сам с ним поговорю, вам ясно, угольки?

   Альбинос опешил от такой наглости, но продолжал держать раскрытое удостоверение, в надежде, что это все же даст эффект.

   Максимов попытался нащупать пистолет. Он пропал.

   - Ты кто такой вообще? - не унимался громила.

   Напарник шепнул пару слов Альбиносу и тот тоже вытащил из-за пояса пистолет.

   - Отпустите... Отпустите его, - Матлаков стоял в низине за забором и нацелил пистолет Максимова на громилу.

   Максимов перекатился на живот и прополз под ограждением.

   Матлаков сжимал рукоятку через белую салфетку. Руки его тряслись, а взгляд был, как у загнанной в ловушку лани.

   - Отец, - громила развел руками. - В сторону ствол убери, ясно тебе?

   - Все уйдите туда, - Матлаков указал пистолетом направление.

   Альбинос с напарником отошли. Громила так и не шелохнулся.

   - Я твою тачку забираю, понял, корпат?

   - За нами пойдете, пристрелю, - Максимов забрал пистолет у Матлакова. Вместе они направились в парк.

   Громила показал средний палец. Альбинос кому-то звонил.

   ***

   Максимов то и дело утопал в грязи, приправленной опавшей листвой. Матлаков останавливался, чтобы отдохнуть, упирался руками в колени и долго кашлял. Выбившись из сил, старик все же не сдавался и продолжал передвигать алюминиевые ноги.

   Они пересекли парк по не освещенным местам и вышли на Охотничью улицу, поймали попутку. Остановился дедуля на старенькой шестерке голубого цвета.

   - Ребят, вы, что на ночь глядя по грибы ходили?

   Максимов наставил пистолет на него.

   - Не надо. Вы что, - Матлаков схватил его за руку.

   Водитель сглотнул слюну краноподобным кадыком и незаметно выжал сцепление. Максимов навалился в открытое окно и выдернул ключ из зажигания. Двигатель-ветеран заглох.

   - Нету денег мужики.

   Максимов открыл дверь и вытянул старика наружу.

   - Слушай сюда, отец. Я тебе новую куплю, прямо с конвейера. Чекисты мы, государственных преступников преследуем. Нужна твоя гражданская помощь.

   - Не чекисты вы никакие, - дед выправил коричневый пиджак и встал смирно. - Пистолет то не нашенский. Я сам в органах работал. Был бы помоложе, положил бы вас тут и не моргнул, уроды.

   Максимов не нашел, что ответить.

   По молодости Максимов много повидал советского раритета, но этот будто вчера сошел с чугунного конвейера. В салоне, казалось, еще витало дыхание молодых советских сборщиков, затягивающих болты отвертками с потертыми деревянными ручками. Руль плетенный вручную, панель аккуратно подклеена в местах трещин и сколов, натёрта до заводского блеска. Двигатель не ревел, тянул, как заправская лошадь.

   Матлаков стал вести себя странно. Он поджал скрюченные ладони к груди и пристально осматривал машину, заглядывал под сидение и в бардачок.

   - Ты в порядке? Болит что?

   Матлаков поскуливал, как собачка, желающая в туалет. Он крепко сжимал челюсти и громко дышал носом. Размера узких пазух не хватало, чтобы насытить легкие.

   На заднем сидении лежал пакет с одеждой. Матлаков достал оттуда белую рубашку, чистую и выглаженную. Запустив руки в ткань, он обтер кожу ладоней, рук, лица - все отрытые части тела.

   Закончив, он растёкся по сидению и задышал размеренней.

   - Мое проклятие, - он осмотрел окрестности. - Куда мы едем?

   - В Домодедово.

   - А что полетим куда?

   Максимов обеими руками крепко сжимал тяжелый руль. Машина отлично держала скользкую дорогу.