Феномен

   - Простите, Вера? - обратился помощник Воронского к бортпроводнику, - Когда мы сядем в Новосибирске? Глеб Яковлевич очень спешит.

   - Думаю, снижение начнется с минуты на минуту, а когда вы сможете покинуть самолет, это зависит от полиции.

   - Ничего, все нормально, - вмешался Воронской. - То, что произошло это ужасная трагедия, - он обратился к помощнику. - Обязательно выясни, что сподвигло бедного парня принять такое решение и есть ли у него семья. Раз я оказался здесь, то обязан помочь им пережить такое горе, похороны возьму на себя.

   Вера одобрительно кивнула.

   - Может быть вам что-нибудь принести, чай, кофе?

   - Нет спасибо, Вера.

   Воронской дождался пока она удалиться и только потом продолжил:

   - Проследи, чтобы эта курица никому не ляпнула, что мы здесь бухали, ясно? Журнашлюхи потом размусолят.

   Помощник кивнул.

   - Когда сядем, сразу свяжись с губернатором. Нельзя чтобы новость о том, что самолет с Воронским экстренно сел в Новосибирске с трупом на борту, раньше времени появилась в новостях, иначе в Питере нас встретит целый табун. И пусть сразу подгонят машину к трапу, мне не нужны фото в интернете с компании с носилками и трупаком.

   Помощник кашлянул в руку и вытер кончики рта белым платком.

   - Они могут обернуть опоздание на рейс, против вас. Придумают какую-нибудь причину, якобы задержка рейса пагубно повлияла на психическое состояние самоубийцы и спровоцировала его.

   - Откуда ты знаешь, что он самоубийца?

   Помощник взглянул в отверстие между сидениями на Макара.

   - Но ведь он сказал.

   - А он что патологоанатом?

   Сидевший напротив через проход мужчина кавказской национальности как бы невзначай покосился на них.

   Помощник головой указал на соседа.

   - Джамель Дальметдинов.

   - Я должен его знать?

   Помощник замолчал, подбирая слова.

   - Ну, этот. Саксофонист знаменитый, на гастроли по всему миру катается. Двоюродный брат главы Дагестана. Повсюду таскает с собой золотой саксофон в чемоданчике стоимостью в несколько миллионов долларов. Вон видите, прямо сейчас его сидит, натирает.

   Воронской откинулся на сидении и приложил ладони к лицу.

   - Еще и этого не хватало. Мало того здесь еще и эта шалава силиконовая.

   Помощник подсел ближе и заговорил шёпотом.

   - С федеральными СМИ можем договориться. Коновалов из администрации вам не откажет. Желтые газетенки пусть пишут, их никто не читает.

   - А с интернетом ты тоже договоришься? Меня тут каждый пассажир на телефон снял, когда я речь двигал за опоздание.

   - Не переживайте вы так, ваш электорат интернетом не пользуется.

   - Все равно наберешь Молокова, нужно чтобы всех пассажиров задержали в аэропорту на проверку. Телефоны пусть отберут и сотрут видео.

   Самолет затрясло. Плохо закреплённый столик распахнулся прямо перед лицом помощника. От испуга он вскрикнул и едва не скатился с кресла.

   Воронской расхохотался, а когда сообразил, что получилось громко, закрыл рот ладонью.

   Помощник отдышался и поправил галстук. Он у него синий с белыми полосками.

   - Видел бы ты себя, - Воронской не мог успокоиться.

   - Он так выскочил неожиданно, я думал...

   - Думал, что? Падаем?

   - Да нет.

   - Что там эта безмозглая кудахчет сзади?

   Помощник привстал и посмотрел на нее.

   - Видео записывает. Ох, а там сзади-то конфликт какой-то.

   Вера быстрым шагом прошла в эконом, открыла шторы.

   - Где она, говори сученок? - кричал мужчина на маленького мальчишку.

   - Я не брал.

   Мужчина размахнулся, чтобы ударить его, но бортпроводники успели схватить его за руку. Мальчишка кричал и плакал, забившись в угол.

   - Ненавижу тебя, ненавижу, когда ты пьешь.

   Воронской обратился к Макару:

   - Мак угомони этого ублюдка, только не переусердствуй.

   Макар как-то безынициативно посмотрел на него, будто спал с открытыми глазами. Он встал, и какое-то время стоял в проходе, озираясь.

   - Макаров, ты не слышал, что сказал Глеб Яковлевич?

   Макар быстрым шагом направился в обратном направлении к кабине пилотов, вошел в туалет и заперся.

   - Мак? - крикнул Воронской в след.

   Помощник испуганно пожал плечами, будто он виноват в том, что Макар ушел и теперь ему самому нужно пойти и угомонить того сумасшедшего.

   Бортпроводники упрашивали мужчину успокоиться, тот кричал на них в ответ. Никто из пассажиров не решался ему противостоять.

   Когда он, наконец, успокоился, бортпроводник Вера с решительным выражением лица прошла к двери в кабину и подняла трубку терминала. Самолет снова тряхнуло, она едва устояла на ногах.

   ***

   У Катарины ломило в боку. Когда она услышала крик Костоправова то рванула к нему, самолет тряхнуло и она приземлилась ребрами на подлокотник сидения.

   Она не имела морального права показать, что чувствует боль, иначе, находясь в отчаянии, пассажирам будет не к кому обратиться.

   После перенесенного стресса некоторые пассажиры вели себя странно: долговязый худосочный мужчина уже трижды вызывал ее и показывал все новые места, куда, по его мнению, уходит воздух. На ее уговоры, он реагировал все агрессивнее. Требовал встречи с пилотом. Вокруг батюшки собиралось все больше людей - это уже напоминало религиозное помешательство. А еще Катарину беспокоила пожилая семейная пара с восьмого ряда, они не отвечали на вопросы, не реагировали на щелчки пальцами перед глазами, будто превратились в дышащие манекены, ей даже пришлось самой застегнуть им ремни безопасности.