Феномен

   - Интересно, что могло заставить его сделать такое, - рассуждал Артур.

   С его ракурса хорошо виден труп и окровавленный ковер под ним.

   - Похоже на демонстративный суицид, но так обычно делают подростки. И способ очень странный.

   Артур побледнел.

   - Лучше не смотреть туда лишний раз, - посоветовала Наталья.

   Артур кивнул и направил на себя поток кондиционера. Сделал глубокий вдох.

   - Что-то жарковато тут.

   Здесь не жарко, всего лишь сбой вегетососудистой системы от вида крови. Следующим симптомом может стать потеря сознания.

   - Подумай о чем-нибудь другом, а лучше выпей воды, - Наталья попыталась найти глазами бортпроводника.

   - Нет, дело не в том, что мне противно.

   Зря он пытается строить из себя мужика. Нет ничего постыдного в принятии правды. Современный человек все чаще видит смерть исключительно по телевизору.

   - Нахлынули воспоминания и я, - Артур потер висок - Не смог взять себя в руки.

   Наталья не имела права расспрашивать. Артур продолжил сам:

   - Мой брат близнец тоже покончил с собой.

   - Сочувствую.

   Артур смотрел перед собой, как бы провалившись в себя.

   Мимо проскользнула бортпроводник Катарина. Долговязый мужчина лет сорока с необычно большим кадыком и зачесанными набок сальными волосами встал у нее на пути, высказал подозрение, что через щель от его иллюминатора исходит ледяной воздух и предположил, что в обшивке самолета может быть опасная для полета трещина.

   Две женщины лет сорока пяти пересели с других концов самолета ближе к батюшке. Тот крестил их в воздухе, прикладывал распятие к макушке каждой, и почти беззвучно нашептывал молитвы. Женщины кланялись и целовали батюшке руку.

   - Тем, кому не помогает врач, может помочь только вера.

   - Ты верующая?

   - Для меня церковь не более чем еще одно учреждение психоневрологической помощи для тех, кто склонен верить в сверхъестественное и непостижимое чем в самого себя.

   - Я не верю никому кроме себя.

   Самолет вновь попал в турбулентность.

   - Ну и трясет сегодня, - заметил Артур.

   - Под нами гроза.

   Артур потянулся вперед, чтобы посмотреть в иллюминатор. Его аромат нечто смешанное от запаха мятного геля для душа с нотками дыма от костра и средства от комаров. Судя по одежде, прежде чем приехать в аэропорт он посетил магазин. На джинсах еще остался заводской проглаженный шов, на кроссовках торчат белоснежные ниточки, заканчивающие швы, а на черной куртке с оранжевым замком осталась пластиковая застежка, которой обычно крепят фирменные этикетки.

   - Красиво сверкает.

   Наталья кивнула.

   - Как будто пузырьки всплывают.

   - Точно, пузырьки.

   Наталья приспустила плед до колен, ей стало жарко.

   - В отпуск.

   - Что? - переспросил Артур.

   - Я соврала про командировку. Я лечу в отпуск.

   - Надеюсь, то, что произошло, не омрачит его.

   Неужели она это сказала? Сердце как будто расширилось, пыталось вырваться из костяной реберной клетки.

   - Я не врал, но лишнего тоже сказанул, - Артур выглядел виновато. - Дело в моем брате, не нужно было говорить о нем.

   - Ты можешь не говорить, если тебе тяжело.

   - Нет, наоборот. Наверное, это твои профессиональные чары действуют. Мне хочется рассказать, а с другой стороны не хочу напрягать тебя этим.

   - Все нормально. Ты можешь рассказать мне все.

   Это звучало так по рабочему, что ей стало неловко.

   - Я никогда ни с кем не говорил о нем. Даже сам себе не разрешал о нем думать. Наверное, это трудно понять.

   Классическое проявление защитного механизма психики - диссоциация. Возникает с целью отделить себя от неприятных переживаний, воспоминаний. Хотя процесс этот не осознаваемый, индивид может в действительности считать, что вызвал его самостоятельно. Знал бы он, как это ей знакомо и совсем не в профессиональном плане.

   - Вы были сильно похожи?

   - Внешне как две капли воды, даже старший брат, Володя, путал нас. Но внутри мы были совершенно разными. Я любил фильмы, он читал книги и фанател от истории. Я любил проводить время на улице с друзьями, а он предпочитал быть одиночкой, всегда плевал на любые правила, устанавливал свои даже там, где это выглядело абсурдно. С Володей и мамой они ссорились, никто не хотел уступать своим принципам, а понимал его только я. У нас была очень тесная связь, наверное, как у всех близнецов. А потом я решил уехать вслед за старшим в Москву учиться и работать. Я просил Кирилла поехать со мной, он отказывался, умолял не бросать его, - глаза Артура покраснели. - Самое страшное, что когда я узнал, что он повесился, прошло три часа. Я ничего не почувствовал, ни намека, ни одной мурашки. Целых три часа.

   - Мама была рядом?

   - Маму за год до этого Батя перевез в Москву, - Артур прервался и сам сообразил, что оговорился. - То есть Володя, я называл его так, когда ушел отец. Ему с женой нужна была помощь с внуками нянчиться. Хочу попроведовать ее, когда буду в Москве.

   - Твоему брату нужна была помощь специалиста.

   Артур проморгал налитыми глазами.

   - Это была наша с Батей вина. Мы считали, что он уже взрослый и сам должен принимать решения в своей жизни. И что если мы не будем нянчиться с ним, это его подстигнет. Клин клином.