Страница 16 из 26
Гости разбрелись кто куда, Вельзевул же решил ещё немного прогуляться с сыном. После жертвенной крови, Егор не стал быстрее расти, но вот зубки прорезались быстрее, чем должны были. И теперь каши и смеси ему уже были не по вкусу, он требовал более твёрдой пищи, малыша ужасно захватывал процесс жевания и ковыряния в продуктах.
- Знаешь, Сапфира. – Обратился Вельзевул к душе, когда они остались совсем одни. – Я думаю, может отправить Гармалу дальше с Альфредом, а самому поехать к отцу и договориться? Чем дальше от меня будет Егор, тем безопаснее. Я перехвачу отца, уговорю его дать нам шанс достойно воспитать моего сына, его внука, он послушает, он всегда был справедливым. – На последнем слове Вельзевул слегка запнулся, так как отец всегда уделял больше времени своему старшему сыну Люциферу. Но он всё равно оставался для младшенького родным.
- Это идея имеет место быть. Гармала сможет позаботиться о ребёнке, а Альфред их защитить. Ты сможешь нагнать их после, лишь только договорись о месте встречи.
- Мы будем бежать в западные земли. Там нас трудно будет найти. – Заключил Вельзевул и они продолжили прогулку.
Тем временем, Альфред созерцал зелёные листья винограда. За эти два дня, что они гостили у Назиры, Альфред привык ничего не делать и всё искал возможность хоть чем – то себя занять. Книги у хозяйки дома были в доступе, но написание их было непонятно Альфреду, так как он был не из перворождённых. А это был именно язык первых, кем и являлась Назира. Ясновидящая была одной из последних представительниц древней крови и дар предвидения был отличительной чертой. Со временем, по женской линии дар ослабевал, мужчины же потеряли его вовсе. Кровосмешение стало губительным для перворождённых.
- Все хотят любви. – Как - то рассказывала Гармале Назира. – И я не стала исключением. Мои сыновья не унаследовали этот дар, а я и не стремилась. Жить среди моего племени очень тяжело, там бесконечные правила, запреты и такие законы, которым мою свободолюбивое сердце не хотело подчиняться. Мой возлюбленный был из простых демонов, но по силе и уму не уступал всем этим чванливым выскочкам. Как жаль, что его так давно нет в живых.
«Все хотят любви» - думала Гармала, прогуливаясь вдоль виноградника. Свежая зелень радовала глаз, непослушные мысли раскладывались по своим полкам, постепенно засыпая. Гармала всегда чувствовала в доме Назиры себя особенно спокойно. Она была ей как старшая сестра.
Альфред притаился в кустах виноградника, полностью погрузившись в ров между рядами, чтобы только Гармала его не заметила.
- Я вижу тебя. – Раздался голос над падшим. – Удивительно, что в моменты грусти, нас тянет в одни и те же места. – Гармала стояла, сложив руки на уровне груди и приподняв одну бровь, ожидая приглашения Альфреда.
Падший встал с влажной земли, отряхнулся, и отвернувшись, сел обратно, подобрав ноги под себя.
- Понятно. – Оттаяла Гармала. – Значит, ты меня не пригласишь. Тогда я сама себя приглашаю. – Заявила Гармала и плюхнулась на землю рядом с Альфредом. Он немного отодвинулся, чтобы быть с хозяйкой на расстоянии.
- Прекрати. Я погорячилась, но игнорировать меня не смей. Меня это убивает. – Теперь пришла очередь Альфреда удивляться и заламывать бровь. – Да, ты не ослышался. – Подтвердила Гармала.
- Конечно, не ослышался. Ты, вероятно, забыла, что у меня чуткий слух, и что я уловил, о чём тебе вещала Назира. И я не позволю тебе играться со мной, только потому, что всё это останется в прошлом после возвращения домой.
- Ты сейчас это серьёзно? – Удивилась Гармала.
- Да. И пожалуйста, не дави на жалость. – отмахнулся Альфред от хозяйки.
Сатанару средняя привстала с земли и неожиданно отвесила падшему такую оплеуху, что шлепок слышали даже черти, проходящие мимо виноградника. От силы удара, падший сровнялся с уровнем своих ног и носом оставил глубокую борозду в мягкой земле.
- Конечно. – Потирая нос, мямлил Альфред. – Избивай своего слугу, ты же имеешь право.
Гармала взревела, и ещё раз толкнула падшего, и он завалился боком в куст виноградника.
- Ты всегда был слюнтяем! Тряпкой! Размазнёй! Ты тянул из меня все соки, за что только я любила тебя? Когда тебе обрезали крылья, я тащила тебя сюда, в логово Назиры и молилась всем нашим покровителям, лишь бы ты остался жив! А сейчас ты заявляешь мне: не дави на жалость? Если бы не моя жалость, ты бы больше никогда не увидел преисподней! Ты ныл, умолял не бросать тебя, пощадить, пожалеть, спасти! А сам! Палец о палец не ударил, и решил, что роль слуги тебе подойдёт идеально. Какой провал, подмостки скрипят, зрители рыдают! Я ненавижу тебя, Гораций. Или ты забыл, кто ты есть?