Страница 245 из 299
– Маркус!
– Да, Луций? – брат остановился.
– Завтра, что бы ни случилось, держись меня. Ты понял?
– Конечно, – юноша улыбнулся.
Маркус понимал, что брат заботится о нем, защищает, как в детстве. В его душе встрепенулась теплота и необъяснимая тревога.
К полудню длинная вереница римских солдат подошла к месту грядущего сражения. Воины выстраивались в боевой порядок. Там и тут слышались приказы, передающиеся по цепочке. Вся эта огромная людская масса походила на единый живой организм невероятного мифического существа с тысячью ног, рук и голов. Луций верхом на коне оценивал превосходящие их почти в два раза силы противника. Он привык сражаться в меньшинстве, пугало другое: его люди были измотаны, многие ранены. Он не переживал за своих солдат, но волновался за вспомогательные отряды и легионеров, примкнувших к ним ночью. Легион Клементия отступал беспорядочно и в спешке, и часть его разрозненных отрядов они собрали, пока двигались навстречу повстанцам. Впереди их ждало войско противника, которое требовалось разбить во что бы то ни стало. Иначе его авторитет упадет, а Тиберий не простит неудачи. В последнее время ни о чем другом Луций и не помышлял: он не боялся и не любил никого и ничего, совсем помешавшись на своей жажде власти и безумной мечте взойти на престол.
К генералу подъехали Понтий и Маркус.
– Думаешь, победим? – спросил Маркус с сомнением.
– Всегда побеждали, – хмыкнул Понтий, похлопывая своего коня по шее.
– Понтий, возлагаю командование пехотой на тебя. Я с Маркусом попробую обойти их сзади и зайти с тыла. Я заберу всю конницу, так что вы останетесь без прикрытия. Тебе нужно будет продержаться, пока мы не ударим с другой стороны. Попробуй потянуть время.
– Ты либо глупец, Луций, либо гений. Не знаю, сколько мы сможем продержаться с открытыми флангами, – Понтий покачал головой и еще раз погладил коня по шее. – Но ты – генерал, так что воля твоя. Надежда только на солдат из твоего легиона, но они не боги – они сильно измотаны.
– Понтий, выиграй для меня это время!
Друг Луция натянул улыбку и медленно удалился. «Снова безоговорочное согласие», – отметил про себя генерал.
– У повстанцев почти нет всадников.
– Ты верно заметил, Маркус, и именно в этом наше преимущество. Если ударим в тыл, победим.
– При условии, что легионеры сдержат натиск.
– Они сдержат. Обязательно сдержат.
Они ушли лесом, чтобы не попасть в поле зрения врага. Понтий отдавал последние приказы перед началом сражения.
– Луций!
– Да, Маркус?
– Давно хотел тебя спросить.
– О чем же?
– Помнишь, у нас была собака, Рем? – юноша сделал паузу, вспоминая пса. Луций не шелохнулся в седле, но его руки сжали поводья до неприятного хруста в суставах. – Помнишь, какой он был преданный и верный? До сих пор с удовольствием вспоминаю, как мы играли с ним. Я тогда еще злился на то, что он слушался только тебя. Почти как человек – все понимал.
– Что-то смутно припоминаю, – сквозь зубы процедил Луций.
– А что с ним стало, когда меня забрал Велиал?
– Сдох. И хватит доставать меня дурацкими расспросами! – Луций обернулся к декуриону: – Перейти на рысь! Ускориться!
– Дурацкими? Он мне жизнь тогда спас! Я все помню. Ты же его сам воспитал. Ты чего, Луций? – изумился Маркус перемене настроения брата.
Но тот был уже далеко впереди и вряд ли его слышал. Маркус пихнул коня в бока, заставляя его перейти с шага на рысь, и помчался за своим генералом.
Все было приготовлено, легионеры ждали решающего приказа. Понтий спрыгнул с коня, передал поводья одному из солдат и зашагал вдоль строя Черного легиона. По флангам расположились воины, отбившиеся от Клементия, и галльские вспомогательные отряды. Гвардейцы Луция выстроились посередине – вся мощь удара придется на них. Понтий поправил белоснежный шарф на шее и поднял голову вверх. В сером небе одиноко кружил большой, черный, как ночь, ворон.
– Подожди немного, и тебе будет, чем полакомиться, – тихо сказал Понтий птице.
Ему вспомнились слова Асмодея: «Делай все, что сказано, не перечь, и мы дадим тебе то, о чем ты мечтаешь». «Интересно, а о чем я мечтаю? Прокуратор Иудеи. Я!», – подумал Понтий и указал войскам гладием на врагов:
– Строем за мной! Дротики наготове! Барабаны, марш!
Бам, бам, бам. Военные барабанщики выбивали из натянутой бычьей кожи ритмичные звуки. Легион тронулся с места.
– Левой! Левой! Левой! – командовали центурионы, их алые гребни развевались над черной массой солдат.
Калиги в ногу поднимались вверх и так же синхронно опускались на землю, вздымая из-под себя облака пыли и стуча в унисон, словно биение тысячи сердец. Звенело железо, лязгали доспехи, гремели барабаны: «Бам, бам, бам». Под ногами дрожала земля. Галльское ополчение сорвалось с места и понеслось навстречу римлянам с дикими криками, поднимая над собой мечи, копья и топоры. Бам, бам, бам. Легионеры шли без единого звука, только бой военных барабанов мерно раздавался с их стороны.
– Приготовиться! – команда Понтия откликнулась многоголосьем центурионов.
Легион наступал. Черные щиты с золотыми черепами стеной двигались на врага. Ноги ныряли в лужи, хлюпали в грязи. Галлы неслись навстречу, уже можно было разглядеть их лица, распаленные от крика и предвкушения битвы, уже можно было прочитать на них презрение к смерти. Страх пропал, оставляя разум совершенно холодным.