Канцлер

Он только покачал головой.

– Увы, ты переоцениваешь мои способности в практической магии. Мой запас энергии едва ли больше твоего.

– Но ведь тогда… зимой ты вызвал снежную бурю, длившуюся больше суток.

– А с чего ты взяла, что это был я? – спросил он с непонятным смешком.

– Рогнар сказал.

– Рогнара не проведёшь, – произнёс Канцлер, и по голосу она поняла: он улыбался. – На меня напали сразу четыре стихийных боевых мага. Я подправил заклинание того, что бил холодом и использовал энергию трёх других. Понятно, не всю, хорошо, если треть, остальное рассеялось – зеркало-щит мне тогда не вполне удалось. Но всё равно профессор Годвин был бы доволен.

– А так разве бывает? – потрясённо осведомилась она.

– Я, как ты знаешь, неплохой теоретик. Но на практических занятиях любой лоботряс, наделённый от природы обширным запасом энергии, мог если не заткнуть меня за пояс, то, по крайней мере, посоперничать. Но ты себе представить не можешь, как бездарно они используют свои способности. Однажды на лабораторной работе я сплёл заклинание из обрывков четырёх, читавшихся в тот момент, не израсходовав и половины от своего скудного запаса. Старик профессор был в восторге и настоял, чтоб это стало темой моей диссертации. Вот только мои одногруппники, – усмехнулся он, – не разделяли его радости. Их-то заклинания не сработали.

– Но как случилось, что на тебя напали? Да ещё боевые маги? Ты ведь всегда всё продумываешь с педантичностью параноика.

– Сделаешься тут параноиком, – проворчал Канцлер, вглядываясь в розоватый рыхлый свод. – Как я позже выяснил, мои сигнальные контуры, как магический, так и некромантский, удалось отключить, потому что человек, помогавший мне их разрабатывать, и которого я считал другом, продал эту информацию за весьма впечатляющую сумму.

– Не может быть! – с ноткой негодования воскликнула Камилла.

– Может, – сухо отозвался её собеседник. – Когда я спросил, зачем он это сделал, ответил, что я не представляю, сколько денег требуется, дабы обеспечить семью, особенно в столице. Как оказалось, жена проела ему плешь, требуя новый выезд, потому что «в этой карете показываться уже неприлично». Я ещё подумал тогда, как это тебе удаётся самой себя содержать в таком дорогом городе, как Вернец.

– Но… – смутилась Камилла, – ты же помог мне сделать карьеру в политике…

– Да пребудут с тобой Боги, Камилла! – удивился мужчина. – С чего ты взяла? Ты меня интересовала как переводчица, а будешь ты консулом или школьной учительницей, мне было всё равно.

– Ты же предупредил меня перед войной.

– Потому что иначе тебя бы убили.

– А… бумажная лошадка? С неё же всё началось!

– Бумажная лошадка это просто бумажная лошадка, – сказал Канцлер, устало прикрывая глаза. – Не знаю, что у тебя с неё началось, но это полностью твоя заслуга.

– Ты… убил его? Того предателя? – тихо спросила Камилла.

– Камилла! – укоризненно произнёс Канцлер. – За кого ты меня принимаешь?

– Но ведь… он может ещё что-нибудь… как-нибудь навредить тебе?

– Уже нет. К тому же, когда-то я называл его другом. Это кое-что для меня значит, – помолчав, Канцлер добавил: – Я… вернее, Вартек стёр ему память. Больше десяти лет. Я очень надеялся тогда, что это позволит мне снова встретиться с остроумным, жизнерадостным, полным свежих идей магом, каким он был когда-то.

– Ну и как? Получилось?

– Не совсем. А точнее, получилось, но ненадолго. У него двое детей… и жена вернула его в прежнее состояние менее чем за полгода.

Седовласый маг говорил с девушкой, но думал о другом. Его начинало знобить, и это было плохим признаком. «Проклятье, почему так быстро! Что это за место, в котором… Ха!»

Канцлер открыл глаза и приподнялся на локте.

– Камилла, – сказал он, стараясь быстрее адаптировать зрение к розоватому полумраку, – подойди к стене и двигайся вдоль неё.

– Здесь у стены вода, – жалобно сообщила леди сенатор.

– Иди там, где можно. Старайся только… сохранять постоянную скорость. – Он наблюдал, как женщина неверными шагами пробирается по упругой поверхности. Но вот движения стали плавными, замедленными, словно она перемещалась погружённой в воду. – Стой! Замри!

Канцлер тяжело вставал, сжав зубы, чтобы не слышать их дробного стука.

– Это место… – с длинными паузами говорил он, – результат… искривления… пространства-времени. Нам нужно… быстрее… убираться отсюда.

– Но куда? – Камилла оглядела бугристые стены, глухим кольцом окружавшие их.

– Сюда, – мужчина вступил в ручей, лениво струившийся у неё за спиной, и протянул руку к стене. Рука исчезла. Не погрузилась внутрь, а просто исчезла. Не давая девушке времени на колебания, он шагнул вперёд, снова увлекая её за собой.

На этот раз падать не пришлось. Зато они стояли по колено в жидкости, куда более агрессивной, чем вода. Быстро оглядевшись, Канцлер влез на небольшой нарост на стене и втянул за собой Камиллу. Её замшевые ботиночки расползались на глазах, вместе с чулками и шерстяной тканью платья. Пока девушка лихорадочно сбрасывала обувь и чулки, её спутник достал из-за пояса кинжал и укоротил юбку до середины бедра. Кожа на ногах покраснела и сильно саднила, также начиная облезать. Быстро отерев их сухим краем обрезка платья, Канцлер снова взялся за артефакт. На этот раз с его руки сползла целая струйка.