Страница 90 из 95
- Ты лжешь, подлая тварь! Еще остались!
Ульв Черный, вскинув меч, принялся прорубаться сквозь ряды противника, стремясь добраться до Йорма; Халльдор и Карл, последние два оставшихся невредимыми брата, последовали за ним. С другой стороны навстречу предателю кинулся Ингвар, услышав имя Фрейдис. Но быстрее всех оказался Рольф Седой; убив заступившего дорогу огромного тролля, он принялся прокладывать дорогу к Йорму.
Тот не стал ждать своих врагов, изображая неподвижную цель, а во главе отряда из троллей и нескольких самых крепких людей обошел войско викингов, ударив сбоку. Это был уже не прежний Йорм, изнеженный женоподобный красавчик. Прежде он никого, кроме себя, не любил и не уважал по-настоящему, но и не желал людям зла сознательно, скорее был безразличен ко всем. Прежний Йорм не любил железную песню мечей, ему не кружила голову кровь врага, именуемая скальдами "вином победы" - для этого он слишком дорожил собственной жизнью. Теперь против бывших соплеменников выступил убийца в золотых доспехах. С несвойственной ему прежде силой Йорм принялся рубить людей, лишь смеясь, если кто-то успевал задеть его мечом или топором. Он смеялся, а лицо его оставалось таким же белым, и брызнувшая из чьей-то смертельной раны кровь так же ярко алела на его щеке, как и на снегу. Он ходил по крови, и золотые сапоги сделались красными, но ни разу за все время в глазах Йорма не промелькнуло никаких чувств. Они были пусты, даже когда он выкрикивал время от времени: "Я вышел из моря, чтобы стать конунгом! Я женюсь на Фрейдис!"
- Вот тебе Фрейдис! - громко воскликнул Рольф, прорвавшись вслед за Йормом и скрестив с ним меч, так что столкновение двух железных лезвий высекло целый сноп искр.
Йорм ответил серией бешеных ударов. Прежде он вряд ли отразил бы хоть один взмах меча Рольфа, одного из лучших бойцов Земли Фьордов, обучавшегося у самого конунга Харальда и его лучших викингов. Теперь его силы словно удесятерились, и он не только защищался, но и нападал, а его лицо оставалось по-прежнему холодным, даже когда он дразнил противника:
- Какое тебе дело до Фрейдис? Ты обязан был спасти ее отца, но не сделал этого, а теперь заботишься о его дочери?
В словах Йорма, ядовитых, как и прежде, содержалась доля правды. Но Рольф был слишком хладнокровен, чтобы поддасться на провокацию. Он снова ударил, так что Йорм лишь в последний момент уклонился с истинно змеиной ловкостью.
- Ты прав, не мне бы мстить за Фрейдис, но жизни других дороже ей, так что лучше я избавлю мир от тебя, мертвец. Ведь ты мертвец! - Рольф сразу же понял причину изменений Йорма.
На бледно-синих губах того застыла глумливая усмешка.
- Я вышел из моря! Это ты сейчас умрешь. Могила уже разверзается под твоими ногами!
С этими словами он стремительно выпрямился, сделав вид, что целит противнику в грудь, а сам ударил в голову. Ни один человек не успел бы уклониться. Рольф упал с разрубленной головой, его снежно-белые от рождения волосы обагрились кровью. Но, падая, он успел вскинуть меч, и тот легко пронзил золотые латы Йорма, воскрешенного своей повелительницей к подобию жизни, потому что ей было мало того, что он успел совершить.
И в тот миг, когда меч дошел до сердца Йорма, тот выпрямился, впервые испуганно вытаращив глаза, точно очнулся от страшного сна. Только не было сном предательство родных, и золотая змейка на груди, и гора трупов, среди которой упал он с мечом Рольфа в груди. И Йорм простонал, ударившись головой о политую кровью землю:
- Что теперь будет со мной в мрачном царстве Хель?! Быть мне на леднике, в доме из ядовитых змей, среди злодеев... О, боги, если бы все можно было вернуть назад...
И он затих, будто кукла в мятых золотых доспехах, сломанная и брошенная. А рядом распростерся Рольф Седой. Он еще успел увидеть смерть врага и слабо улыбнулся:
- Теперь... никто не станет... угрожать Фрейдис...
Лишь немногие среди викингов видели их гибель, потому что остальные были в это время далеко, а тут еще оба войска как раз пришли в движение, устремились друг на друга и столкнулись, как два бычьих лба, бряцая железом и рыча по-звериному, причем не только Другие Народы.
Но, прежде чем по-настоящему успела разгореться битва, что стала бы, несомненно, последней для Племени Фьордов, черная завеса мрака вдруг резко отдернулась, как одеяло, откатилась все дальше к северу, и, наконец, исчезла. На землю хлынул солнечный свет, быть может, тусклый и блеклый, как обычно в зимнее время, но каким ослепляюще ярким показался он людям, давно уже видевшим его лишь в Священной Роще! Многие прикрыли ладонями глаза, закрываясь от света.
Но, если в первые мгновения он ослепил людей, то куда страшнее оказалось его действие на войско Других Народов. Многие из троллей и цвергов просто окаменели, попав под его лучи, остальные, не столь древней породы, забыв и думать о войне, принялись искать укрытия от лучей "Жгучего", бежали в горы, выискивали для себя малейшую норку в земле, а где ее не было - оборачивали свое оружие и нерастраченную боевую ярость против камней, перекладывая себе подземный ход. Старшие великаны и духи леса, тоже явившиеся на эту битву, не так сильно боялись солнца, но ненавидели его, порожденные в вечном мраке, и теперь рычали, как медведи, если кто-то из йотунов пытался отдавать команды. Косматый седой великан было бросился на людей, но его удалось повалить, подрубив сухожилия, а затем добить корчащееся чудовище камнями и стрелами.
Иное дело - йотуны, подданные Золотой Змеи. Они еще держались, хоть уже осознавали с ужасом, что что-то пошло не так. Колдовство их повелительницы не исчезло бы само собой, значит, вполне вероятно, ее больше не было в живых. Но они не могли предать свой долг, да и слишком велика была их ненависть к людям, чтобы отступить. Ведь победа только что была уже почти в их руках!