Страница 89 из 95
Он подсадил в дупло сначала девочку, а потом и мальчика, укрыв их обоих своим плащом. И ушел прочь, оставив двух детей в самом сердце Священной Рощи. "Заклинаю вас всех, светлые Асы: пусть хотя бы эти двое уцелеют от Племени Фьордов, если даже всем остальным сегодня суждена гибель!"
Тем временем Фрейдис, воспользовавшись тем, что всем было не до нее, украдкой проскользнула в шатер ярла Ингвара, когда он снаряжался в бой. В руках она держала что-то, завернутое в грубую, потертую ткань. Ярл Идре-фьорда обернулся, услышав шорох, и от неожиданности выронил из рук кольчугу, которую готовился надеть. Тяжелая железная рубаха не упала сразу, а с мягким звоном перетекла на земляном полу, расправляясь, как чешуя крупной рыбы.
- Фрейдис! - удивленно воскликнул молодой ярл. Его внимание давно уже привлекла яркая, гордая и своевольная дочь покойного конунга, но он думал, что сейчас не время для любви, да и не у кого было просить руки столь высокородной девицы, не рискуя оскорбить ее.
А вот Фрейдис ни о чем таком не беспокоилась. Торопливо, дрожащими руками развернула свой сверток, вынула пояс, сплетенный из красной и белой шерсти, со свисающей бахромой и перевитый золотыми цепочками. Подойдя к оторопевшему Ингвару, повязала пояс ему на талию и усмехнулась:
- Вот, пойдешь в бой с моим талисманом! Я сама заговорила его от вражеского оружия, рунами Турс и Альгиз, Суль, Уруз и Тюр. Я молила Фрейю, Ездящую на Кошках, пощадить тебя. Другим богам все равно, жив или мертв, если сможешь еще сражаться в Конце Времен. Но Хозяйка Ожерелья сама потеряла возлюбленного, она поможет нам.
- Ты что говорить, безумная?! Не оскорбляй богов! - воскликнул Ингвар, ловко зажав девушке рот. Но, сделав это, почувствовал ее мягкие полные губы, ее гладкую кожу под своей ладонью, твердой и шершавой, как у любого викинга, натертой рукоятью меча и топора, тетивой лука и веслом драккара... Из груди его вырвался тяжелый вздох.
Увидев при горячей в плошке сальной свече, как потемнели его глаза, Фрейдис победно улыбнулась.
- Когда пойдешь в бой, помни: я тебя жду! - произнесла она с уверенностью той, кому по ее красоте и положению не делают отказов.
Ингвар поднял с пола свою кольчугу, будто выставляя ее как преграду между собой и девушкой. Конечно, ему было лестно ее внимание, и подарок, и эти слова на прощание. Но он был слишком мужчина, викинг и вождь, чтобы забыть обо всем перед самой последней битвой.
- Если боги позволят мне вернуться живым и здоровым, я буду просить твоих родных отдать тебя мне в жены, - пообещал он, подумав, что неизвестно, кто теперь должен принимать решение о судьбе Фрейдис, кто станет старшим в роду конунгов в Сванехольме. Если, конечно, вообще кто-то останется...
А Фрейдис беззаботно усмехнулась:
- Кого мне бояться? Если даже они откажут тебе, я готова, как твоя сестра, сбежать с тобой, не спросив никого.
Ингвару это не понравилось, хоть отступничество Астрид теперь вспоминалось чем-то бесконечно далеким, будто в другой жизни, вытесненной кровавым мраком Сванехольма. В последнее время он начал понимать Лейва, которого прежде старательно учился ненавидеть. И все же, было желательно по возможности сохранить мир с правящей семьей, ради себя и Фрейдис, еще более очаровательной в своей готовности ради любви идти наперекор всем обычаям честным людей. К счастью, решает все-таки мужчина.
- Подожди меня, Фрейдис. И не беспокойся ни о чем: светлые Асы пошлют нам победу, - он тихо провел ладонью по ее огненным косам, в это мгновение веря, что так и будет. - С того дня, как ты ударила этого подлеца Йорма, я мечтаю, чтобы ты была моей женой...
И тут позади послышались шаги. На этот раз не женские - твердая, уверенная поступь вооруженного викинга. Ингвар стремительно обернулся и встретил укоризненный взгляд Рольфа Седого. Тот, уже во всеоружии, покачал головой, глядя на них.
- Не дело ярлу опаздывать в бой из-за женской ласки, - голос его был столь же холоден, как и взгляд ледяных голубых глаз в прорезях шлема. - А госпожу Фрейдис ждет ее мать.
Девушка фыркнула и, гордо вскинув голову, прошла мимо бывшего начальника телохранителей, даже не взглянув. Лишь у входа обернулась к Ингвару, и тот улыбнулся ей, натягивая кольчугу поверх толстой шерстяной рубашки. В другое время он нашел бы что сказать некстати явившемуся Рольфу. Но сейчас он сознавал, что тот прав, да и не время было для споров.
Затрубили боевые рога - будто страшно взревело целое стадо зубров, готовясь поднять на рога свирепого хищника. Последнее войско викингов вышло навстречу врагу, решительно покинув Священную Рощу.
Навстречу им, взметая клубы снежной пыли, надвигались враги. Точно тяжелые обледенелые глыбы, лавиной катились тролли. Маршировал отряд карликов с секирами наперерез. Позади угрюмых, закрывших лица людей, от которых осталось всего несколько десятков, двигались йотуны. И впереди всех ярко светилась во тьме сверкающая фигура. Ее видели издалека, но лишь при приближении можно стало разглядеть человека в золотых доспехах, сияющих на бело-голубом снегу под черным безлунным небом. Невероятное было зрелище...
Он был еще далеко, когда Рольф Седой, самый зоркий из викингов, вздрогнул, узнавая его.
- Йорм! Проклятый сын лиса! - воскликнул он, не пытаясь отгадать, как и почему бывший воспитанник конунга Харальда ведет в бой их врагов. Рольф всегда принимал события такими, как они есть, не пытаясь подогнать под свои представления; а об их причинах можно будет задуматься и потом.
Йорм расхохотался. Он был с непокрытой головой, и его рыжие волосы рассыпались по золоту доспехов. Дико звучал его резкий, пронзительный хохот посреди двух сходящихся войск. И все-таки он смеялся, только вот лицо его было таким же белым, как снег, по которому он ступал своими раззолоченными сапогами.