Страница 81 из 95
К его удивлению, она ничуть не была оскорблена. Проговорила ласково и терпеливо, будто наставница, объясняющая трудный урок:
- Подожди обвинять меня, ведь ты еще не знаешь, что я хочу предложить. Ну кто тебе сказал, что я собираюсь истребить людей? Многие из них перешли ко мне и вместе с Древними Народами готовы строить новый порядок. До сих пор погибали лишь те, кто сопротивлялся моей власти. И, если я при этом убийца, то и вы, викинги, тоже. Разве сам ты, сражавшийся в стольких битвах, не убивал тех, кто защищался от тебя? Разве не ты в Стране Закатного Солнца убил краснокожего юношу, который был женихом твоей жены и хотел похитить ее?
Она говорила так убежденно, что каждый бы хоть на мгновение задумался, нет ли правды в ее словах. А золотистый туман вокруг них со Стирбьерном все больше сгущался, уплотнялся, мешая дышать. Одновременно викинг чувствовал: стоит ему принять то, что говорит Золотая Змея, как сразу станет легче. Но он упорно возразил, с трудом разжимая губы:
- Не тебе, йотун, наш исконный враг, обвинять людей! Сами разберемся в своей жизни. Что, нечего тебе сказать мне больше?
Однако Морна рассмеялась серебристым девичьим смехом:
- Нет, почему же! Мне нравится твое упорство. Но именно я в состоянии наградить тебя так, как никто из твоих богов и не подумает. Они даруют своим избранникам жизнь после смерти, в Вальхалле, а я - я могу подарить тебе вечную жизнь здесь, на земле. Ты станешь равен нам, бессмертным, станешь править людьми - ведь для этого ты был рожден по праву! Сейчас лишь команда твоего драккара готова пойти за тобой в огонь и в воду, но ты сможешь покорить всю Срединную Землю. Ты пройдешь от одного моря до другого, и люди склонятся, узрев истинного повелителя. Вы, викинги, сами говорите: "На юге легче гнутся спины", так согни людей, раз и навсегда. Поверь, я могу помочь тебе обрести власть - вечную власть, как у богов!
Она не договорила - Стирбьерн расхохотался ей в лицо.
- Ты ошиблась во времени, Золотая Змея, и поспешила придти! Может, когда-нибудь Срединную Землю и станут населять трусы, с детства и до старости цепляющиеся за лишний год жизни - им будет кстати твое бессмертие. Может, тщеславных глупцов и обрадует могущество, что ты обещаешь. А сейчас ни я, и никто из Племени Фьордов не примет их, да еще их твоих рук, проклятая! Не по твоему ли приказу вырезали поселение в заливе Китовая Челюсть?
Чем дольше Золотая Змея слушала его гневную отповедь, тем сильнее искажалось ее прекрасное лицо; в нем явно проступали змеиные черты, глаза точно остекленели, сделались холодными и неподвижными, и вот уже недавняя красавица сделалась почти безобразной. Она зашипела, сплетая колдовское заклинание, и Стирбьерн почувствовал, как окутавший его туман превращается в сеть, готовую спеленать его с ног до головы. Он рванулся что было сил, освобождаясь от коварных веревок, и... проснулся от собственного крика, скатившись со скамьи на палубу.
А там творилось неладное. На борт намертво ставшего, точно вдруг попавшего на сушу, драккара карабкались из моря странные несуразные твари, светящиеся призрачным зеленоватым светом, какой иногда мерцает в открытом море. В остальном твари были совершенно разными: мохнатые, с чьей мокрой шерсти капала вода, и корявые, с длинными руками по двадцать пальцев на каждой, горбатые и сутулые, трехголовые и многоголовые... Стирбьерн узнал морских троллей; эти твари, хоть и доставляли порой неприятности терпящим бедствие мореплавателям, вообще-то были слишком трусливы, чтобы решиться напасть на целый и невредимый драккар, да и в такие большие стаи обычно не собирались. Только более сильная воля могла вызвать их.
Размышлять было некогда. Тролли, подбадривая себя визгом, прыгали на драккар, кто с борта, кто с кормы; взбирались наверх, один уже карабкался на мачту, желая сорвать парус. Викинги, наглотавшиеся усыпляющего тумана, не сразу пришли в себя, а когда схватились за оружие,, врагов было уже слишком много. Многих им удалось уложить, но все же тролли одолевали. Уже не один защитник "Молота Тора" упал замертво. Зоркому Эйнару, тому, что первым когда-то завидел Землю Закатного Солнца, длиннорукий тролль вырвал сердце своими длинными пальцами, похожими на острые древесные сучки.
Но вот Стирбьерн, сбросив с себя зачарованный сон, схватил секиру и двумя точными ударами прикончил ближайших врагов, и, зарычав, как медведь, бросился в гущу врагов, разрубая и протыкая чешуйчатые шкуры морских чудовищ. Увидев своего предводителя, и остальные викинги воспряли духом и принялись с новой силой отражать врага. Впрочем, бой был недолгим. Как только тролли поняли, что им уже не победить, их визг сменился еще более пронзительным - точно целому стаду поросят разом прищемили хвосты. И они поспешили скрыться тем же путем, что и пришли, прыгая за борт и скрываясь в черной воде, бурлившей над их головами. И вот, наконец, все стихло.
Десять викингов лежали мертвыми среди груд тел чудовищ. Их всех следовало сбросить за борт - и своих тоже, потому что иначе похоронить мертвецов не было возможности. Когда это было сделано, Свен с Кари зачерпнули воды, чтобы омыть палубу от пятен крови и слизи морской нечисти. Стирбьерн одобрительно кивнул мальчикам, быстро схватывающим все особенности морской жизни.
Задул северо-западный ветер, порывистый, почти штормовой. Парус надулся, готовый еще не раз послужить хозяевам. Но что-то важное было еще не сделано, и Стирбьерн нахмурился, пытаясь понять, что именно.
Наконец, он вспомнил, хоть голова все еще болела после усыпляющего тумана. Как и всякий вождь викингов, он, хоть и презирал колдовство, обязан был иметь о нем представление, чтобы разобраться, если случится столкнуться с ним. Так вот, было общеизвестно, что тролли, как и прочая нечисть, не могут проникнуть на корабль, если сам он цел и не поврежден, и если никто на его борту их не звал. Значит, они явились по чьему-то приглашению. На борту "Молота Тора" находился предатель!