Страница 72 из 95
- А, вот как?! - заорал главарь. - Ну ладно же! Пусть твою казнь надолго запомнят!
Он ногой перевернул Кнуда лицом вниз и, сорвав с него доспехи, вспорол мечом спину викинга, одним круговым движением вырезая ему верхнюю пару ребер вместе с сердцем и легкими. Затем высоко подбросил получившийся кровавый ком и швырнул через головы сражающихся. Брызгая кровью во все стороны, его чудовищный трофей упал к ногам Ульва.
Тот осознал, что именно видит перед собой, пожалуй, за сотую долю мгновения. Это было точно мороз и вслед за тем огонь по коже. Викинг, его брат, сын конунга Харальда, казнен жестокой и позорной смертью! За это следовала немедленная месть. Убив последнего из окружавших его волков, Ульв раскрутил за лапы его тушу и швырнул в перебежчиков, а затем и сам прыгнул им навстречу, укладывая всех трех.
Остальные войска перебежчиков в какой-то момент дрогнули и повернули вспять, точно убедившись воочию, какую жестокую месть готовят им люди, сохранившие верность. С одной стороны их теснил сильно поредевший, но все еще полный боевого задора отряд Ульва, а с другой прокладывал себе дорогу ярл Ингвар, ведя объединенные остатки некогда многочисленных войск свободных ярлов.
Он догнал одного из змееносцев, и тот вынужден был повернуться к нему, чтобы не быть зарубленным со спины. И вдруг Ингвар узнал в убегавшем от него противнике Лейва. Того самого, что был его другом, но, влюбившись в его сестру, сбежал и похитил ее. То же лицо под сводом шлема, те же яркие золотые волосы, разметавшиеся по плечам, те же доспехи. Что это, колдовское наваждение?! Но, едва успев так подумать, Ингвар понял свою ошибку. Не хватало главного - огненного взгляда черных глаз Лейва, блестящих, когда он был весел, и грозных в гневе. У его двойника глаза были бледные, серо-зеленые, как морская вода. Похож на Лейва, и все же не Лейв. Это настолько поразило Ингвара, что он опустил меч, еще не отдавая себе отчета, кого видит перед собой. А в следующий миг их уже разделила вопящая, окровавленная, сверкающая железом круговерть войны, и Ингвар больше не видел своего противника.
- Догоним их! Скорее! - хрипло воскликнул он, обращаясь к Ульву.
Но тот протрубил в рог, приказывая остановиться, так решительно, будто всю жизнь только и делал, что командовал. А потом закричал так громко и властно, что его услышали все викинги, кто еще был жив и мог сражаться, а услышав, начали собираться к нему.
- Отходим назад! Впереди ловушка, враг нас заманивает! Назад, к Священной Роще! Хватит на сегодня смертей: Вальхалла уже полна, и валькирии устали!
Его решительность, его интонации, в которых очевидно было осознание своей силы, даже совсем не свойственная ему прежде ирония, напомнили старшим из викингов конунга Харальда в его лучшие годы. Нельзя было не повиноваться этим приказам. Ульв же не задумывался, хорошо или плохо ему удается направлять воинов. Вся его заслуга была - не потерять голову, как другие, преследуя отступающих врагов, да заметить в тусклом свете угасающей луны блеск наконечника копья в притаившейся засаде.
Викинги остановились в нескольких шагах от палаток вражеского войска. Еще немного - и они врезались бы в ожидавшие их свежие силы врагов, рассыпались бы, ломая строй, и погибли бы напрасно. Приказ Ульва остановил их вовремя. Когда прошло боевое исступление, люди сами это осознали. Увидели и то, как мало их осталось - меньше половины тех, кого вывел в свой последний бой конунг Харальд!
Теперь его тело, раздавленное ногами сражающихся, с почти отделенной головой, несли на носилках из копий, чтобы сжечь в Священной Роще. Подобрали также жутко изувеченный труп Кнуда и еще нескольких знатных викингов. Унести всех убитых не было никакой возможности, даже если бы их не преследовали. Но враги, видя, что тщательно нацеленная ловушка не достигла успеха, пустились в погоню, и людям приходилось спешить. Над Священной Рощей садилось солнце, и его пламенеющие отблески указывали викингам их спасение, точно Полярная Звезда - заблудившимся мореплавателям.
Наперерез отступающим вышел отряд карликов, закованных в броню с ног до головы. Ульву невольно подумалось, что они похожи на больших железных жуков, почему-то вооружившихся топорами. Но, в любом случае, они были сильным противником, и викингам пришлось немало постараться, чтобы прорубить себе дорогу. У карликов существовала своя тактика против более высокого противника: подрубить топором ноги, точно ствол дерева, а затем добить упавшего викинга. И тем приходилось уворачиваться и прыгать, уходя из-под ударов, которые наносились всегда с неизменной точностью и силой. Исход битвы решило то, что для одних речь шла об истреблении нескольких десятков людей, которым все равно было некуда деваться, а для других - не просто о собственном спасении, но и о надежде для тех, кто ждал их возвращения в Священной Роще. Ее близость придавала сил усталым викингам, и они все-таки прорвались вперед. Раненые тащились за здоровыми, сколько хватало сил, их старались поддерживать, если они могли выжить. Потерявший руку Лодин шел вместе со всеми, перевязав рану пропитавшейся кровью тряпкой; мертвенно-бледный, с остекленевшими глазами - но шел.
Во время сражения с карликами Ингвар споткнулся и чуть не упал под их топоры, но чья-то рука поддержала его. Выпрямившись, ярл Идре-фьорда узнал в своем спасителе Рольфа Седого, прежде, казалось, всегда глядевшего на него с подозрением. Но времени удивляться не было, и он с чувством пожал руку бывшему начальнику телохранителей:
- Благодарю тебя!
Белокурый викинг пожал ему руку, ответил со странной усмешкой:
- Не за что меня благодарить! Ты заслуживаешь жить.
И, прежде чем Ингвар мог его о чем-то спросить, Рольф стремительно ушел вперед, во главу отряда, сопровождая мертвого конунга.