Страница 61 из 95
- Хильда! - только и воскликнул, разрезая ножом прочные кожаные ремни, привязавшие ее к камню.
- Уле! - девушка подняла голову и слабо улыбнулась. - Скорее! Он сейчас придет за мной...
И действительно: едва он закончил перерезать ремни, и девушка упала к подножию камня, как новый вихрь взмыл над ними, ледяной и пронзительный. Он взвихрил целую тучу снега, и вот уже ничего нельзя стало разглядеть в беспорядочной снежной круговерти.
А в следующий миг огромные черные крылья взметнулись над головами охотника и девушки. Неистовый, дикий крик хищной птицы легко перебил завывание вьюги. Исполинский орел камнем падал вниз, вытянув изогнутые железные когти.
Уле вскрикнул и пустил стрелу, прежде чем упасть вместе с Хильдой, прикрывая ее голову: пусть она хотя бы не увидит...
Но вместо гибельной хватки орлиных когтей, новый вопль, еще более страшный, вонзился им в уши, едва не оглушая. Страшная боль и смертная тоска слышались в нем; посторонний человек, услышав его, вполне мог умереть или сойти с ума. Вслед за тем еще сильнее захлестала вьюга, взметающая снежные вихри, и ледяной ветер бушевал не переставая. Уле и Хильда перекатились на другую сторону камня и замерли, как мыши, боясь выглянуть. Они дрожали от холода и от страха, ожидая, что вьюга вот-вот заметет их, похоронит заживо.
Но постепенно - кажется, прошла целая вечность, - снежные вихри стали стихать. Ветер тоже ослабел, и стало, наконец, можно дышать и видеть, что творится вокруг. Уле тихо высунул голову из-за камня, потом поднялся на ноги и вышел из укрытия. Хильда последовала за ним, боясь оставаться одна.
Там, где упал, промахнувшись, чудовищный орел, теперь лежал высокий человек, одетый в синее, будто из штормовых туч был его наряд. В его груди, прямо в сердце, торчала стрела. Но такова была сила потомка древнего рода йотунов, что даже смертельная рана не сразу победила его. Услышав приближение людей, он открыл глаза. Потом заговорил, хоть на губах пузырилась кровавая пена:
- Я - Хресвельг, вождь Клана Орла, повелитель бурь. Как зовут человека, сразившего меня? Не бойся, назовись.
Однако Уле достаточно много слышал старых сказаний и знал, как опасно называть свое имя врагу, хоть и умирающему, особенно если он владеет магией и даже из царства Хель способен отомстить своему убийце. И он насмешливо воскликнул в ответ:
- Ты сам сказал, я - человек, какого еще ответа ты ждешь? Любой из моего племени с радостью послал бы тебя в Хель; не так уж важно, кто именно это сделал.
Сказав так, Уле стремительно повернулся, собираясь уйти. Но, как ни проворен был молодой охотник, умирающий йотун все же ухватил его сзади за ременную перевязь, обрывая ее и стягивая вместе с луком. Обезоруженный охотник отскочил в сторону и растерянно увидел, как хрустнул тугой и крепкий тисовый лук в мертвой хватке врага. Но это была уже предсмертная судорога; в следующий миг Хресвельг замер и остался лежать неподвижно, только в его глазах застыл весь лютый холод зимы.
Но Уле с Хильдой в это время уже спешили прочь оттуда. Усталые и изможденные, они пробирались через новые снежные завалы, проваливаясь на каждом шагу. Думали лишь об одном - как бы уйти подальше от ужасного места. И потому остановились как вкопанные, добравшись до опушки леса: там, в затишье, толпились их односельчане, сбежавшие с места жертвоприношения. Все были понурыми, угрюмыми, похоже, сами не очень-то веря, что им поможет то, что совершили. Точно стадо оленей, толпились вокруг родителей Хильды; а тем, похоже, больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Но никто не решался уйти домой, как и вернуться назад и взглянуть, что там случилось. И вот, молодой охотник вместе со спасенной им девушкой, держась за руки, пошли прямо на толпу. Никто не произносил ни слова. В руках Уле держал нож, готовый, если понадобится, прокладывать себе дорогу, и никто не решился обратиться к нему.
Только когда поравнялись с родителями Хильды, сначала мать, затем и отец решились сделать несколько шагов им навстречу. Девушка хотела было подбежать к ним, но, взглянув на своего спасителя, остановилась неподвижно.
- Доченька! Хильда! - послышалось вслед.
Она обернулась и покачала головой. Уле же взглянул на ее родителей с презрением.
- Вы еще смеете называть себя родителями? - спросил он холодно. - Вы, собиравшиеся отдать ее в жертву ложному богу, теперь даже не пытайтесь вернуть ее домой! Хильда будет моей женой, и останется со мной навсегда. Думаю, что я заплатил свой выкуп, когда спас ей жизнь, но так и быть, я сумею добыть меха для тебя, Олаф.
Отец Хильды тяжело вздохнул, наконец, поднимая глаза на будущего зятя:
- Ты спас ее, а я вот не смог настоять на своем, когда по всей деревне заговорили, что Штормовой Бог требует именно Хильду, чтобы оставить нас в покое. Специально тебя отослали на охоту, чтобы ты не пытался помешать. Но как тебе удалось?
Охотник махнул свободной рукой, спрятав нож в ножны. Он не чувствовал больше ненависти к этим людям, и вообще ничего, кроме усталости. Только теперь почувствовал, как болят ушибы, полученные при падении. Хотелось уйти от них поскорее и увести Хильду. Домой, к матери. Ее не было здесь, значит, отказалась идти на жертвоприношение, и Уле был ей за это благодарен. Его брат, наверное, уже вернулся домой и рассказал матери обо всем. Теперь они оба сходили с ума от страха, и лучше было как можно скорее объяснить им, что все в порядке. А этим - что он может сказать?