Страница 58 из 95
Сказал - и вышел, задернув служившую занавеской волчью шкуру. В Большом Зале слышались голоса, испуганные и тревожные, многие, не исключая и мужчин, плакали. Рунн рвал на себе волосы:
- Это все моя вина! Если бы я не... не взял его меч, может быть, у него было бы больше шансов... С топором... Против огненного великана из Муспельхейма...
Ему пытались возразить, успокаивали, что Лейв все равно не взял бы меч, собираясь в лес, но Рунн не хотел ничего слушать. Он уселся на скамью и умолк, до самого вечера больше не произнося ни слова. Постепенно смолкли и остальные викинги. Все размышляли об одном и то же: что им делать после смерти Лейва? Уйти прочь, бросив все, что с таким трудом удалось сохранить, в неизвестность? Или остаться в краю, погубившем их ярла? Ибо в том, что Лейв умирает, никто не сомневался.
Одна только Астрид, вопреки всему, молилась не о смерти, а о жизни. Напряженно всматриваясь и вслушиваясь, она ловила каждый слабый и хриплый вдох, видела, как с усилием открываются его воспаленные, потрескавшиеся губы, пытаясь втянуть хоть немного воздуха. Не чувствуя текущих по ее лицу слез, молодая женщина просила богов пощадить Лейва. Ведь не для того же они пришли в Лесную Землю, чтобы он погиб здесь! И не для того должен родиться ее ребенок, чтобы его отец умер, не увидев его лица...
Астрид была твердо намерена бодрствовать у постели мужа, не смыкая глаз, но тревога и отчаяние изнурили ее, и она сама не заметила, как соскользнула в сон, как была, сидя на скамейке, только уткнулась головой в пушистую рысью шкуру на ложе.
Ей привиделся чудесный сад, а перед ним - источник, огражденный белым камнем. Возле источника стояли три высокие, величественные женщины в белых одеждах - старая, средних лет и молодая. Астрид не решилась бы обратиться к ним, но старшая из норн заговорила первой:
- Вот и сбылось предначертанное для Лейва, сына Торкеля. Он исполнил то, ради чего пришел в Лесную Землю. Теперь Золотая Змея не досчитается самого могучего своего союзника.
- Но и победитель обречен на смерть. Быть может, Фрейя заберет его из Вальхаллы в свои чертоги, где встречаются после смерти влюбленные. Пусть он подождет там жену, - добавила средняя.
Однако младшая лукаво покачала головой в венке из неувядающих горных цветов:
- Он может еще выжить! Рядом с бедой было спасение, но и сейчас еще не поздно. Река поглотила сына Муспелля и растворила его жизненную силу, больше, чем может вместить Срединный Мир. Теперь река кипит, и так будет еще несколько дней, пока дух Сурта не иссякнет окончательно. Но в эти дни река способна передать жизненную силу даже обреченному, залечить любые раны. Ты меня поняла, Астрид, дочь Эймонда? - в голосе младшей из Норн послышалось участие.
С этими словами три вещие сестры исчезли. А Астрид, проснувшись, бросила стремительный взгляд на мужа - слава всем Богам, он еще дышал, хоть с трудом, - а потом выбежала в Большой Зал, поднимая всех на ноги.
- Помогите! Помогите скорей! Я видела сон, мне явились три Норны, они сказали, что Лейва еще можно спасти! Вода из реки исцелит его. Ступайте за ней, скорее!
Викинги удивленно подняли на нее глаза, не понимая.
- Послушай, госпожа, тебе надо отдохнуть. Ты должна беречь себя и ребенка от Лейва...
Но Астрид вывернулась из их рук, топнула ногой, подскочила к Рунну и встряхнула его.
- Ты зовешь себя его другом, молочным братом! Так сделай для него все возможное! Принеси кипящую воду из реки, скорей! - она сунула ему в руки большой кувшин.
Рунн вскочил со скамьи, растерянно прижимая кувшин. Он не больше других понимал, о чем кричит Астрид, но, как ни слаба была надежда спасти Лейва, она все же согрела его сердце. Не задавая лишних вопросов, он подхватил копье и выбежал из дома прочь, в ночную тьму.
Как ни томительно тянулось время, но вот, наконец, Рунн принес воду, которая продолжала кипеть и переливаться даже в сильно нагревшемся кувшине. И вот Астрид, никому не уступившая этой чести, осторожно провела смоченной в живой воде тканью по жуткому потрескавшемуся ожогу на правой щеке Лейва...
Сначала ничего не происходило, но вскоре обугленная корка посветлела и усохла, как будто ожог наполовину зажил. Да и само обожженное место заметно уменьшилось, затягиваясь на глазах. Скоро лицо раненого стало совершенно чистым, лишь более тонкая и светлая кожа выдавала, где он только что был.
- Действует! - прошептала Астрид, не слыша, как за ее спиной тот же возглас повторили викинги и женщины.
С той же осторожностью она повторила лечение и с другими ожогами, еще более глубокими и страшными. Когда в кувшине закончилась вода, Лейв лежал перед ними почти такой же, как раньше, и заметно было, что ему теперь гораздо легче дышать.
- Теперь мы сможем отнести его к реке и искупать, чтобы он выздоровел скорее, - заметил Рунн, улыбаясь, точно ничего не случилось.
Но Астрид махнула рукой, выпроваживая его и всех остальных. Ей хотелось остаться с мужем вдвоем, чтобы, если ему суждено вернуться к жизни, он сказал свои первые слова именно ей.
И вот, когда над вершинами заснеженных гор забрезжил утренний свет, Лейв приоткрыл глаза и слабо улыбнулся: