Страница 53 из 95
- Теперь расскажи, что вы натворили в Сванехольме, и остался ли хоть кто-то в живых, - потребовал непривычно суровым тоном Бьярни, обычно слишком легкомысленный для уроженца севера.
- Не то мы сдерем с тебя твою чешуйчатую шкуру, а за ней и вторую, если у тебя их вправду две, - добавил второй викинг, многозначительно поигрывая у самого горла пленника длинным ножом.
Оборотень сглотнул, чувствуя касание холодного железа.
- Там, где вы приносите жертвы богам, укрылись многие. Нам туда нет хода, но это ничего. Великая Госпожа что-нибудь придумает...
- Раньше она провалится в Хель, вслед за тобой! - Ингольф вонзил кинжал в горло пленнику и крикнул, подбежав к Стирбьерну: - Люди еще живы, укрылись в Священной Роще! Быть может, там и твои...
Предводитель викингов вздрогнул, как от удара, повернувшись к говорившему, будто не мог поверить. Потом, не говоря ни слова, бросился вперед, выбирая кратчайший путь к кусочку светлого неба впереди.
В Священной Роще было не только светло, но и заметно теплее, чем под завесой тьмы. Даже завывание шторма там почти не слышалось, разве что если подойти к морю. И потому разлитая в Роще тишина умиротворяюще действовала на обездоленных, потерявших все людей. Она точно обещала: пока солнце светит хоть над одним уголком Земли Фьордов, еще не все потеряно.
У колодца, где прежде черпали воду лишь затем, чтобы омыть будущую жертву, теперь собралась толпа с ведрами, да и часть деревьев пришлось срубить. Уже некогда было чтить святость места, оставалось надеяться, что боги простят своему народу невольное святотатство.
Напротив святилища, обнесенного деревянной оградой, теперь стояло несколько шатров наподобие походных - все, что удалось найти беглецам. Остальные наскоро сделали из палок и шкур жилища наподобие лапландских, а кому и этого не хватило - вырыли землянки, в каких не у каждого хозяина жили и трэли. Теперь гордым викингам пришлось самим привыкать жить не лучше своих рабов.
Конунг и его семья жили в одном из шатров, найденном на берегу после битвы и кое-как зашитом, с большими цветными заплатами. Сам конунг Харальд встретил Стирбьерна у входа в шатер, будто в большой зал своего прежнего дома. Он сильно постарел за те немногие дни, что они не виделись, и при свете солнца это особенно бросалось в глаза. Сигурд, оставшийся единственным из законных наследников, стоял за спиной отца, безучастно глядя себе под ноги, а ведь раньше он непременно подскочил бы к двоюродному брату, приветствуя его первым! Королева Ингрид сильно исхудала, ее некогда роскошное платье теперь опоясывала простая веревка, но сама она казалась еще выше и прямее, точно направленное в цель копье.
- Слава всем богам, хотя бы ты жив! - кажется, Харальд впервые по-настоящему обрадовался появлению своего беспокойного родича. - Нам сейчас очень нужны воины! Может быть, с тобой мы сможем отвоевать Сванехольм...
- Буду рад принять в этом участие, - пообещал Стирбьерн, входя в шатер и отыскивая кого-то взглядом. - А где... - начал он и осекся, потому что одна из женщин, занятых штопкой в тусклом свете сальной свечи, стремительно выбежала ему навстречу. Прижалась, как котенок, не находя слов ни на своем родном языке, ни, тем более, на языке племени фьордов.
- Ты жива! Все в порядке! Северные белые медведи не бросили Маленькую Пушистую Совушку на растерзание чудовищам, - произнес он вполголоса, на языке ее племени...
Спустя короткое время состоялся военный совет. Собрались конунг с сыновьями, Стирбьерн, лучшие викинги и четверо ярлов - единственные, пережившие разрушение Сванехольма: Ингвар, Альрик, хитрый и осторожный Скьольд и Торольв, раненый в голову в последнем бою. Все были встревожены и с беспокойством думали о будушем.
- Нас уцелела жалкая горстка, но еды скоро не останется и нам, - говорили люди. - Женщины и дети дрожат от холода по ночам. Если сидеть здесь, Священная Роща превратится в мышеловку. Мы должны вышвырнуть врага из Сванехольма, больше нам ничего не остается.
И Стирбьерн, как обычно, готов был действовать решительно.
- Подождем несколько дней, пока заживут раны - и в бой! Они не ждут, что мы осмелимся выйти, думают, что мы их боимся, - он сказал это с таким видом, что кое-кому вновь привиделась тень медведя. - Мы что же, позволим им так думать и дальше?!
Нет, умереть трусливо не согласился бы и последний из мужчин племени фьордов. Особенно теперь, когда их кровь еще разжигала горечь поражения - впервые Сванехольм был взят; гордые покорители морей не смогли удержаться на собственной родине! Но у многих закрадывались сомнения: можно ли выиграть новую битву, не слишком ли силен враг? Ни у кого не хватило духу вслух высказать мрачные мысли, но то один, то другой воин поднимал глаза на конунга, ожидая, что он скажет.
А Харальд не спешил с окончательным решением. Сидел на широком пне, прищурив глаза, будто размышлял. Наконец, достал мешочек из волчьей шкуры с потертым, почти вылезшим от старости мехом. Расстелил перед собой на земле белый платок и высыпал из мешочка тонкие деревянные дощечки.
- Вот священные руны, хранящиеся в святилище богов! Спросим у них совета, узнаем, суждено ли нам пережить эти трудные времена?
Он перемешал ладонью одинаковые ясеневые плашки, повернутые вниз написанной на каждой из них руной. Отвернулся и медленно вытянул одну из них. Перевернул, чувствуя, как напряглись обращенные к нему взгляды. Да, вопрошать богов сейчас - совсем не то, что загадывать об успехе будущего военного похода...