Страница 47 из 95
- Что ты, Грим?! Ты с ума сошел? Беспокоить того, кто спит в кургане? Да еще взять у него меч? Ты слышал истории, как мстят мертвецы, потревоженные в могиле?
- Слышал, - ответил Грим, которому трусость приятелей помогла осмелеть. - Но это в других курганах было, а про наш - слухи одни. Кто его видел, конунга Фритьофа? Он там лежит уже зим пятьсот. Если когда-то и мог подниматься, то теперь, конечно, от него остались одни кости. Нечего бояться... А, ребята? - обвел он всех умоляющим голосом, надеясь, что те оценят его смелость и скажут, что он прав.
Ивар первым встряхнул пышными кудрями:
- А что! Если скальды хоть немного поют правды, то там и вправду должен лежать меч, на который хватит средств вооружиться нам всем. И мы его не возьмем себе, а подарим конунгу и скажем, что нашли на теле воина, заеденного в лесу зверями. Такое вполне могло быть, никто не выяснит правды. А если в кургане найдется еще копье или топор, их можно будет взять. Решайтесь, другого случая не будет!
- Согласен! - быстро увлекающийся Торд залился беззвучным смехом - То-то мы и вооружимся, и поможем родным! А, Хрут? - обернулся он к последнему.
Тот кивнул, понимая, что отказаться не получится.
И тут же, на сеновале у Торда они, вздрагивая от каждого шороха: не услышит ли их кто-нибудь, выйдя во двор? - дали самую страшную клятву: кто не решится проникнуть в Каменный Курган, тот негодяй и трус.
Идти решили немедленно, сознавая, что, если дать себе время задержаться, у каждого возникнут сомнения, и даже клятва может не преодолеть страх. Осторожно спустившись с сеновала, юноши вооружились лопатами и заступами, предусмотрительный Ивар захватил масляный светильник... Уходили со двора тихо, боясь: не окликнут ли их, не тявкнет ли собака... Нет, все обошлось.
Шли на лыжах быстро, не разговаривая, только приминаемый снег хрустел на все голоса. Свежий морозный воздух пощипывал разгоряченные лица. Дорога шла под уклон: приближался морской берег, где стоял курган.
Вдруг почти полную луну закрыла тень темных крыльев, и в ночи послышалось жуткое уханье филина. Все испуганно вздрогнули, а трусоватый Грим даже присел от неожиданности. Правда, немного погодя Ивар засмеялся над ним, но и его смех прозвучал неестественно.
Каменный Курган они разглядели издалека при свете лампы: он поднимался, весь заснеженный, огромным сугробом. Больше ничего заметить не удалось - ни зеленого свечения, ни звуков вокруг, кроме уже привычного грохота разбивающихся о берег волн.
- Вот здесь, - Торд обошел вокруг кургана с видом опытного хозяина, примеряющегося, где выкопать колодец или вбить столб. Наконец, размахнулся лопатой, поднимая большой пласт снега. К нему присоединились и другие.
Под снегом были сложены большие камни, в честь которых курган и получил свое название. Разобрать их было трудно. К счастью, юноши скоро приспособились не оттаскивать их в сторону, а скатывать вниз по склону. Но все равно работа заняла много времени у четырех крепких парней, с малолетства привычных к любой работе. А к тому времени, как удалось разрыть мерзлую землю насыпи, звезды уже начали меркнуть. Шел самый глухой час ночи, когда лесной разбойник, волк, уже уходит в свое логово глодать кости, а друг человека, собака, еще не решается поднять хозяина лаем. Не дело людям в этот час не быть дома. Но четверо юношей зашли слишком далеко, чтобы теперь отступить.
Когда под слоем камня и земли показались почерневшие, давно сгнившие бревна сруба, Торд одним плечом проломил некогда крепкую стену. Едва влажная, пахнущая землей и затхлостью труха осела, юноши вошли, один за другим, осторожно пригибаясь, в низкую камеру посреди кургана.
Ивар осторожно поставил лампу на пол. Она осветила деревянные столбы и стропила, тоже черные и обветшавшие. А на полу - скелет высокого мужчины, облаченный в доспехи с золотой насечкой. Его череп скрывал надвинутый шлем, увенчанный золотой короной. Когда-то, должно быть, тело положили на деревянный помост, но тот давно сгнил и постепенно осел, так что кости оказались на полу. Под ними еще виднелись обрывки плаща, когда-то, видимо, алого. А своими сложенными в замок пальцами, сверкающими золотом колец, скелет держал меч в богато украшенных ножнах.
- О, Всеотец Один и все Асы! - ахнул Хрут, не решаясь протянуть руку.
Тем временем остальные юноши разглядели в стороне от скелета целую груду разного оружия. Тут были щиты и доспехи разной формы, шлемы из бронзы, гладкие и украшенные разными изображениями, мечи, копья и топоры. К сожалению, часть этих когда-то, несомненно, прекрасных вещей была испорчена многовековой сыростью, да и среди них было больше меди и бронзы, чем железа. Наконец, юноши выбрали себе по двуручной секире - их спасли от ржавчины чехлы из промасленной кожи. И снова молча остановились возле скелета, пожирая глазами драгоценный меч.
Наконец, Торд решился, протянул руку и с усилием разжал ладони скелета. Именно с усилием - это для него-то, только что легко ворочавшего тяжелые камни!
- Тяжелые кости, тролль меня забери! - глухо выругался он.
В свете лампы все трое увидели, что он бледен, как смерть, и глаза его готовы вылезти из орбит. Но меч он продолжал держать в руках.
- Скорее, пойдем! - не выдержав, закричал Грим, не менее испуганный, впрочем, как и все остальные.
Но в этот миг что-то стремительно зашуршало по земле, и в свете масляной лампы все, стремительно обернувшись, увидели, как бурая пыль втягивается под доспехи мертвого датского конунга, облекает кости, сгущаясь все больше, принимает определенные очертания, становится все плотнее... Задержись юноши еще несколько мгновений, они увидели бы, как в только что пустых прорезях шлема вспыхнули зеленым пламенем глаза. Но их уже не было там - в ужасе они мчались по сугробам, забыв о лыжах и бросив все, что хотели забрать с собой. Бежали, как молодые олени, спасаясь от волков, но слышали позади себя тяжелый топот, как будто и не быстрый, но неуклонно приближающийся...