Страница 41 из 95
- Таким образом, либо ты лжешь, либо ты - жалкий слепец, позволивший украсть у себя стрелу и даже не заметивший этого!
- Быть может, но я не убийца, - снова проговорил Хаук. - Я не послушал ее, когда она мне обещала любовь Герды и власть над Землей Фьордов, если захочу! "Только убери со своего пути Хельги, этого отцовского любимчика, что отнял у тебя Герду, и любовь отца, и власть! Все это снова станет твоим!" Она нашептывала мне, но я отказался, отказался!
- Что это была за она? - недоверчиво спросил Харальд.
- Откуда я знаю? Ведьма, старуха, которую я встретил на Тюленьем острове, или кто-то, принявший ее облик. Но я не послушал ее, отказался совершать преступление, - твердил Хаук, точно в бреду, поминутно отирая холодный пот со лба и размазывая по лицу грязь.
- Золотая Змея! И это преступление - ее дело! - в бешенстве прорычал Стирбьерн, сжимая кулаки. Напряженные мышцы его рук судорожно шевелились. Что толку от всей его силы, когда врага не дано даже увидеть в лицо, не то что сойтись с ним в честном бою!
- И мой сын пал не в бою, как подобает воину! - словно эхом отозвался Харальд, видя, как его сыновья укладывают Хельги на носилки из копий. - Теперь он не попадет в Вальхаллу, не будет пировать за столом Одина, и в последнем бою - Рагнароке, - не сразится за богов и людей. Он до конца времен останется в ледяном царстве Хель...
Такая скорбь звучала в его голосе, что Хаук, уже не пытаясь доказать свою невиновность, тихо произнес:
- Если тебе станет легче, отец, убей меня прямо здесь, у тела Хельги. Я сам умру охотнее, чем жить опозоренным.
Но конунг лишь скользнул по нему невидящим взглядом.
- Нет, я не могу единолично решать твою судьбу: все же ты мой сын... Тебя отведут в Сванехольм, и там тинг обсудит, виновен ты или нет. Постарайся доказать свою невиновность. А сейчас - Лодин, Халльдор, возьмите его!
Хаук только невесело усмехнулся в ответ.
- Доказать на тинге, когда даже родные мне не верят? - он огляделся по сторонам, надеясь заметить хоть один сочувствующий взгляд. Но тщетно - даже Кнуд, родной его брат, упорно отводил глаза.
Двое сводных братьев схватили Хаука под руки, повели за носилками. Он пошел с ними, не сопротивляясь, казался совершенно покорным судьбе. Но вдруг быстро скользнул вниз, не пытаясь переломить своей силой хватку двух пар крепких рук, а освобождаясь от нее. Прежде, чем братья опомнились, Хаук уже мчался по лесу огромными скачками, прямо к обрыву. Слыша за спиной топот догоняющих ног, он бежал еще быстрее, точно затравленный олень. Бежал от своих родичей, гнавших его, как зверя. Надеялся ли он спастись? Нет! Вот перед ним уже разверзлась длинная каменистая трещина, точно рана, оставленная землетрясением. Не останавливаясь ни на миг, беглец бросился вперед. Взвился серый плащ, точно парус на ветру, и Хаук исчез. Братья, едва успев остановиться на краю пропасти, вцепились друг в друга, помогая удерживаться, и в ужасе уставились вниз.
- Он... прыгнул вниз, - ошеломленно сказал Лодин своему отцу, появившемуся во главе погребальной процессии спустя некоторое время. - Значит, все-таки он убийца, и не хотел нести наказание.
Но Харальд, к удивлению своих незаконных потомков, да и многих других, задумчиво покачал головой.