Страница 26 из 95
- Жить тебе долго, Стирбьерн: мы думали, что тебя уже давно валькирии угощают медом повкуснее здешнего! - воскликнул конунг громко, чтобы его слышали все.
- Валькирии согласились подождать: могучий Тор, верно, сказал им, что я еще нужен здесь, - так же громко ответил Стирбьерн. Голос у него был низкий и звучный, лишь чуть охрипший от необходимости постоянно перекрикивать шторм. - Рад и я увидеть тебя, Харальд, сын Олафа, по-прежнему повелитель Земли Фьордов! Здорова ли королева Ингрид, благополучна ли твоя семья?
- Слава всем богам: все пока что живы и здоровы, - при этих словах конунг еще подозрительнее взглянул в сторону только что причалившего драккара. - Помнится, я отпустил с тобой двух своих сыновей, Гуннара и Освальда. Вернулись ли они вместе с тобой?
Лицо Стирбьерна омрачилось, глубокая складка меж бровей сделалась еще заметнее, крепкие скулы напряглись.
- Их больше нет, - ответил он с явным сожалением. - Вот они сейчас и вправду пируют с Одином, и валькирии угощают их из своих белых рук.
Конунг печально кивнул. Он уже был готов к такому ответу, считая погибшими всех, кто ушел со Стирбьерном. И ему не следовало сейчас высказывать вслух своих сожалений, хоть и было жаль. Пусть и внебрачные сыновья, но другой отец, менее награжденный богами, гордился бы и законными такими. Однако обычай викингов строго регламентировал даже родительскую скорбь.
- Ты ручаешься, что они достойны Вальхалллы? - медленно проговорил Харальд.
Стирбьерн кивнул без колебаний.
- Гуннар утонул, спасая другого воина, когда мы попали в шторм возле большого острова, окруженного льдами. А Освальд был с нами в Стране Закатного Солнца, и уже на обратном пути погиб в сражении с гигантским кракеном, который чуть нас всех не утянул на дно. Ты можешь ими гордиться.
Харальд уже пришел в себя и поднял ладонь, приказывая молчать.
- Подожди, племянник. Сегодня расскажешь всем на пиру, в какие края тебя занесло, и что ты видел... Хм, значит, прогулочка была опасной. Это что же, все, кто уцелел из твоей команды?
В это время люди Стирбьерна спустились на береги принялись вытаскивать драккар на берег, куда не достать было и самым высоким штормовым валам. Все они выглядели усталыми и изможденными, с красными от бессоницы глазами, но счастливыми долгожданным возвращением домой. Некоторые из них зачерпывали ладонями горсть песка и гальки и медленно просеивали между пальцами, другие не скрывали слез, текущих по обветренным лицам. Под ногами моряков земля покачивалась, как палуба корабля, и они шутили по этому поводу, споря, кто первым избавится от "утиной" походки. Их и вправду осталось мало - чуть больше половины тех, кто когда-то ушел на "Молоте Тора".
- Да, - сурово подтвердил Стирбьерн. - Когда я расскажу о наших странствиях, ты сам скажешь, можно ли было вернуться скорее и с меньшими потерями, чем удалось мне. На обратном пути из Страны Закатного Солнца едва хватило людей на весла.
- Когда мы пробирались через ледяные поля, Стирбьерн греб сразу парой весел, - вмешался Бьярни Скальд, один из участников невиданного похода, отважный воин и вдохновленный богами певец.
- Потому что иначе было не справиться, - пожал могучими плечами Стирбьерн. - Погоди, Бьярни. Ты пойдешь со всеми сегодня на пир, и там расскажешь во всех подробностях об этом плавании, еще и от себя приукрасишь. Знаю я вас, скальдов. А сейчас подождите...
В это время юный Гутторм, давно присматриваясь к двоюродному брату и его спутникам, наконец, не удержался, потянул Стирбьерна за вышитый странными узорами рукав замшевой куртки, надетой под панцирь.
- А что это на тебе? И у других тоже? Таких одежд не видел еще никто в Земле Фьордов!
Стирбьерн усмехнулся и хотел было потрепать юношу по голове, как раньше, но подумал, что тот, пожалуй, теперь не обрадуется такой фамильярности.
- Это тоже часть того, о чем я расскажу вечером, - загадочно пообещал он.
Не объясняя больше ничего, Стирбьерн снова вернулся на корабль, правда, лишь на мгновение, чтобы появиться, держа на руках черноволосую женщину в странном наряде.
При виде нее сыновья конунга и еще кое-кто из собравшихся на берегу не смогли сдержать удивленных возгласов: женщина была краснокожей! Совсем молодая, тонкая и гибкая, как ива, невысокого роста - когда Стирбьерн поставил ее на землю, голова женщины приходилась на уровне его груди. Одета она действительно была во что-то странное: платье и накидку из мягко выделанных шкур, вроде тех, из которых была сшита одежда мужчин, только тоньше. Но это нищенское одеяние было так искусно вышито цветными бусами и ракушкам, яркими камушками, птичьими перьями и пучками шерсти, что получилось прямо-таки роскошно. Но совсем не ее наряд поразил всех. Кожа у женщины имела оттенок красной глины, какого не могло подарить самое яркое солнце! Все без исключения, даже сам конунг, смотрели на нее с удивлением и любопытством. Еще никто из викингов не слышал о людях с красной кожей...
Женщина прошла по берегу вместе со Стирбьерном. Она осматривалась по сторонам с видимым любопытством и, кажется, с опасением: слишком непривычно было все вокруг. Правда, светлокожие бородатые люди теперь уже стали привычны ей, но она никак не ожидала, что их так много, и что они все примутся разглядывать ее. Если бы Стирбьерн не вел ее, держа осторожно за плечи, она теперь совсем растерялась бы.