Тени Звезд

- Последняя глава моей жизни все еще далеко, безликий воин, что не мешает мне чувствовать мой путь так же ясно, как если бы я глядела в будущее, окунаясь в пророчество мертвой звезды. Когда все закончится и я взойду на вершину, мне останется только одно — покинуть ее навеки и превратиться в легенду. И появиться среди бессмертных лишь тогда, когда некто великий станет угрозой преданиям обо мне. Тогда я уничтожу его и вновь затеряюсь в веках странствий. Мой путь далеко, воин, и то, что я делаю сейчас, все, что я делаю — это не то, о чем я мечтаю. Все это ради избавления от бремени, все это ради мести и справедливости.

- Ты освободишь меня в конце пути? - прошептал рыцарь.

- Я слышу, слышу твою мольбу, мой верный союзник. - Мэй протянула к рыцарю руки, едва задевая теплом холодный воздух. - Еще один шаг в пустоту. Последний рывок. Прыжок над бездной. Усни же теперь до самой полуночи, и жди в своих снах, пока я не приду за тобой. - Дорэль Мэй закрыла глаза и сон окутал ее тело, и до самого своего пробуждения она видела лишь пустую черноту небытия, что так пугала ее сознание в давно ушедшие времена. Она видела бесцветную ночь и стремилась к ней, потому как за пределами бесконечного несуществования скрывалось ее спасение. Она открывала глаза, чтобы дотянуться до него, разорвав густые покровы темноты, но каждый раз падала в багровую пучину, которая топила ее во всем, что осталось в прошлых веках ее жизни и теперь давило болью на каждый разорванный нерв. В глубине она видела золотые глаза своего брата, и только видение света в его взгляде вырывало ее из-под вечного полотна чернильного небытия. Так близко, лишь за тонкой гранью — осталось только протянуть руку — он ждет своего освобождения.

 

6574 год с наступления Тысячелетней Зимы.

Тяжелые капли холодной ночи Норстанка сгущались над Бездной, и ледяные ветра с ревом обрушивались на вечный огонь последней башни Элиндорина — пламя у ее вершины не угасало уже тысячелетия, и яркие его языки вздымались высоко в чернильную высь, разрывая горячим дыхание туманные пласты космического холода.

Дорэль Мэй поднималась к самой вершине башни по выщербленным ступеням, и каждый новый шаг ее рассыпался теплом в воздухе, и люди, собравшиеся внизу не чувствовали более инея на собственных волосах, и каждая клетка их кожи впитывала мерцание зарождающегося рассвета. Из недр планеты поднималось тепло подобно струе горячего источника. И люди могли ощущать, как стихают порывы ветра, пока легкие шаги их спасителя касаются древних ступеней священной обители хранителей-духов, что пробудились в Элиндорине и жизнь свою провели через пламя, возрождаясь в мирах Древа в новых телах и вставая на защиту тех, кто в ней нуждался. Первородное пламя мерцало уже над головой Дорэль Мэй, когда она, крепко сжимая в руках шлем, оглядела свысока просторы бескрайнего разлома, на месте которого когда-то был ее дом. Лишь черные птицы кружили над бездной вдалеке — ледяные стервятники, глядящие в пропасть в надежде почуять долгожданную падаль. Они и сами бежали когда-то от смерти, пожиравшей цветущие земли, но теперь превратились в последних ее хранителей.

Дорэль Мэй закрыла глаза, вдыхая воздух теплый от жаркого пламени, что пылало над ее головой. Она ждала Безликого Рыцаря, и тот встал перед нею, загородив своей грудью Бездну.

- Мы у самого края. - произнесла Мэй, протягивая ему руку. - проведи меня через тьму, туда, где тысячелетия скрывают в своей глубине моего брата и Тарен Нора.

Рыцарь ничего не ответил, он лишь держал в своей руке ее руку, и постепенно прикосновения его становились все менее ощутимы, и так продолжалось до тех пор, пока Дорэль Мэй не осознала, что пытается ухватиться за неосязаемые темные сгустки воздуха. Она поглядела перед собой, и рыцарь в это самое мгновение отступил от нее и камнем бросился в глубины Бездны. Но он не исчез, а лишь завис в воздухе, паря над пропастью, и Дорэль Мэй могла чувствовать, как он дышит сквозь грани, которые пытается разбить. Она ощутила, как сила приливает к ее рукам, как последние капли ее струятся по венам в стремлении вырваться из-под кожи. И порыв этой силы был так велик, что достигал глубин пропасти, поднимая и переворачивая камни, зависшие в вечной разрушительной неподвижности. Она ощутила, как призраки древних городов восстают перед нею из пропасти и как последние мгновения их жизни проносятся мимо нее и кружат в инистом вихре ночей. Открыв глаза, Дорэль Мэй увидела мир — проход в глубокие тайные грани Вселенной, и темный ее проводник ожидал ее в этом странствии. Ночь исчезла, но и день еще не наступил в этом царстве теней, и странные отголоски живых и опасных звуков разливались теперь в воздухе, и пугающие и дикие видения мелькали вдалеке, там, где скрывались в тумане фантасмагорические силуэты хищных существ. Безликий Рыцарь дождался, пока Дорэль Мэй сойдет со ступеней башни и последует за ним во мрак, доверившись ему — проводнику во тьме и холоде мира, что таился между его познаваемыми гранями и существовал в небытии. Он вел ее меж развалин мертвого королевства, что когда-то было ее домом, и везде — в каждом вздохе ветра - ей чувствовались мольбы и стоны павшего народа. Они шли меж холмов, где расселись призраки и тонкими прозрачными руками указывали им дорогу, шли вниз, меж горящих ледяным пламенем пропастей, чтобы, закрывая глаза, каждый раз ощущать себя в новом мире, чтобы идти по запутанным тропам и не сбиться с пути. Рыцарь был слеп — и Мэй знала об этом, - но он чувствовал воздух и чувствовал каждую нить, вплетенную в пространство, и шел на ощупь, прокладывая свой путь меж потоков ветра. Он был слеп, но видел перед собою сгустки мрака, и проходил сквозь тела, что восставали на его пути, и, каждый раз касаясь смерти и отдавая ей частицу своей пустоты, стремился к своему завершению. Он протянул Дорэль Мэй руку, и она, коснувшись его пальцев, не ощутила плоти под черным одеянием.