Страница 9 из 110
– И Великий магистр, и де Шарне держались мужественно, как подобает настоящим героям! – воскликнул Тибо. – Я протиснулся в первый ряд, я видел всё до мельчайших подробностей… Оттуда, из огня, не слышно было ни одного стона, ни одного крика…
– Высокая цена, мой друг, это не только смерть де Моле, – хмуро сказал бывший рыцарь, поворачиваясь к товарищу и продолжая мысль. – А сотни других, сгоревших раньше? А десятки умерших от пыток в подземельях инквизиции?
– Да, вы правы, мессир. Но в чем была ошибка? Я солдат, я умею хорошо драться, и доказывал вам это не один раз, но я не умею глубоко размышлять, и я не совсем понимаю, как столь могучую и грозную силу, какой был Орден, смогли так быстро уничтожить. Поясните мне, если вы склонны к беседе в этот поздний час, и простите великодушно мое невежество.
– Да, время действительно позднее, – согласился де Брие. – Должно быть, уже далеко за полночь. Но разве можно уснуть, когда в голове роятся сотни мыслей.
– Вот и я о том же.
Граф с теплотой посмотрел на верного оруженосца. Тибо стоял у двери и, комкая в руках шляпу, преданно смотрел на хозяина. Был он невысокого роста, но крепкого телосложения – широкоплечий, с короткими руками и шеей, с круглым лицом и слегка близко посаженными голубыми глазами. Свою малограмотность он с лихвой компенсировал преданностью, внимательным отношением к своим обязанностям и к жизни вообще, из которой постоянно черпал не только подсказки, но знания и опыт.
– Пойдем вниз, – сказал де Брие. – Помянем наших товарищей. Полагаю, хозяин харчевни еще не спит.
– Когда я пришел, он еще крутился в кухне, – подтвердил Тибо.
– Вот и славно!
Они спустились со второго этажа. В харчевне Одноглазого Жака на улице Жюиври, где с недавнего времени бывший тамплиер с оруженосцем под видом купца средней руки и его компаньона снимали комнату, было немноголюдно. В питейном зале сидели двое изрядно захмелевших лавочников с соседней улицы и по очереди что-то рассказывали молодой шлюхе, расположившейся между ними. Той очевидно давно надоели байки пьяных мужчин, но она не покидала их в надежде все-таки заработать. Увидев вошедших, шлюха встрепенулась, быстрым и метким взглядом оценивая свои перспективы.
Была она удивительно красива, в ее облике угадывались черты не только французские, а и какие-то едва уловимые штрихи, присущие древнему народу, стоявшему у истоков цивилизации. И эта смесь, придававшая крови девушки одновременно стремительный разбег и природную сдержанность, украшала не только ее лицо, но и осанку, жесты и даже голос. Губы ее были сочными, брови тонкими, а ресницы настолько длинны и мохнаты, что казалось, ими можно пользоваться, как веером.
Венсан де Брие и Тибо присели за стол у стены. К ним тут же приблизился хозяин харчевни – полноватый мужчина неопределенного возраста, с пухлыми пальцами рук и с косой черной повязкой на лице, закрывавшей пустую правую глазницу.
– Не ожидал, что господа постояльцы станут ужинать так поздно, – сказал он фальцетом, в котором звучали нотки предупредительности. – Что прикажете подать? Есть жаркое из говядины, колбаса, сыр, есть суп из требухи и сала с петрушкой.
– Подай-ка нам два полштофа гренаша, к нему сыра да очищенного миндаля, – сказал де Брие.
– Это все?
– Наедаться перед сном – дурная привычка, любезный Жак, – вежливо ответил бывший рыцарь. – Нам с товарищем просто захотелось выпить.
– Как прикажете.
Одноглазый метнулся в кухню отдать распоряжения, и уже через минуту все заказанное было у постояльцев на столе.
Тем временем шлюха, которая уже давно не сводила глаз с Венсана де Брие, поднялась со своего места и собиралась выбраться из-за стола.
– Эй, милашка, ты куда это? – воскликнул один из ее временных кавалеров, едва разворачиваясь на стуле.
– Мне что, и облегчиться уже нельзя? – грубо ответила девушка. – Обойдетесь пока без меня.
Пьяные согласно закивали головами и снова стали разливать в свои кружки вино из большого кувшина, стоявшего перед ними и бывшего наполовину пустым. Девушка же, обогнув несколько столов, приблизилась к постояльцам харчевни. В ее пестром, слегка аляповатом наряде, преобладали кружева и ленты самых разных цветов и оттенков, в роскошные черные волосы была вплетена красная роза. В темных бархатных глазах девушки отражались настольные свечи, придавая им игривую загадочность.
– Мальчики, – развязно сказала она, подсаживаясь на свободный стул, – я готова помочь вам развлечься. Недорого, всего пять су с человека. Тем более что, как я слышала, вы здесь живете, и никуда не нужно идти.
Де Брие посмотрел на нее строго – как мог бы посмотреть на свою заблудшую дочь горячо любящий отец. Она была в том прекрасном возрасте, когда юность наивно полагает, что ей подвластно всё на свете.
– Тебя как зовут, дитя мое? И сколько тебе лет? – спросил он с неожиданной усмешкой и теплотой в голосе.
– Меня зовут Эстель, мой повелитель. А лет мне вполне достаточно, чтобы вы не считали меня ребенком.
– И давно ты научилась так отвечать на вопросы?
– С тех пор, как мне их стали задавать, – уверенно ответила девушка.
– И все же, – настаивал де Брие.
– Ну, хорошо, девятнадцать! Устраивает это вас?
– Это устраивало бы меня в том случае, если бы мне, например, тоже было девятнадцать или двадцать лет, и вся жизнь, как бескрайняя дорога, простиралась бы передо мной. А мне, Звездочка, уже давно вдвое больше, и конец моей дороги с каждым годом приближается все стремительней.