Страница 74 из 110
– Возможно, мы и сами не хотели этого, – задумчиво ответил Северин де Брие.
– Простите, ваша милость, не смею вмешиваться…
– Ничего, Тибо, не робей.
– Да я и не из робких.
– Это и понятно. Иначе мой брат не взял бы тебя оруженосцем.
– Ваш брат очень смелый и отчаянный человек! И годы не меняют его характер.
– Идем же скорее на кухню! Мне не терпится выпить с тобой, Тибо, по кружке вина и услышать рассказ о Венсане.
***
Приземистое, монолитное строение, состоящее из центральной базилики и двух боковых, соединенных между собой пространными нефами, утопало в зелени яблоневого сада. Сюда, в церковь Святого Михаила в местечке Брэй, что на правом берегу Темзы в двадцати милях от Лондона, Северин де Брие приехал перед полуднем.
Дождь закончился еще накануне ночью, в высоком ослепительно синем небе снова сияло солнце, быстро высушивая сочную траву и сокращая размеры луж. Воздух пьянил цветением деревьев, его хотелось не вдыхать, а пить, как нектар.
Впрочем, Северину де Брие было не до романтических сравнений – он оставался хмур и сосредоточен на своих мыслях. Сойдя с лошади, всадник привязал ее к столбу неподалеку от центрального входа в церковь, а сам обогнул здание с левой стороны и уверенно вошел в узкую дверь, расположенную почти в самом конце базилики. Задержавшись на несколько мгновений у входа, чтобы глаза привыкли к полумраку, де Брие направился к алтарю. Там у большого деревянного распятия стоял и молился священник. Несколько прихожан сидели на скамьях, обращая свои взоры и молитвы к ликам святых.
Де Брие приблизился к священнику сзади, перекрестился в сторону распятия, шепча одними губами "Pater noster", потом тихо сказал:
– Здравствуйте, святой отец. Рад видеть вас во здравии и труде.
Священник оглянулся. Это был высокий худощавый старик с красивой благородной сединой и лицом смиренного человека. Узнав де Брие, он ответил с редким достоинством:
– И тебе здравия, сын мой. Помолись со мной рядом, и да услышит Господь чаяния твои. Полагаю, серьезное дело привело тебя ко мне?
– Именно так, святой отец.
– Что ж, помолимся и за то, чтобы всё наилучшим образом разрешилось.
Через четверть часа в комнате для переодеваний двое мужчин продолжили разговор.
– Давно я тебя не видел, сын мой! Сколько воды утекло…
–Да, я не приезжал к вам несколько лет. На то были веские причины, святой отец.
– Не оправдывайся, я тебя ведь ни о чем не спрашиваю.
– Я и не оправдываюсь. Как живете?
– Когда я был магистром тамплиеров в графстве Беркшир, – неторопливо, будто взвешивая слова, сказал святой отец, – когда меня еще все знали как Филиппа де Мьюса, я не чувствовал одиночества, дорогой мой Северин. Я был на виду, у меня была сила и власть над людьми. Ко мне стремились те, кто нуждался в помощи и защите. И я всегда давал им то, что они ждали.
– А теперь?
– А теперь всё изменилось. Когда меня арестовали и под пытками заставили подписать отречение… Знаешь, Северин, я уже не молод и всякого повидал на своем веку. Но мне до сих пор не по себе. А ты? Ты тоже был арестован?
– Мне удалось избежать этой участи, святой отец. Я долго скрывался, пока не закончились преследования.
– Ты не знаешь, что такое Тауэр, ты не знаешь, что такое пытки инквизиции… И слава богу, что не знаешь!
– Хвала Всевышнему, он уберег меня от этого!
– А меня не уберег. Но я держался мужественно, как и многие рядом со мной.
С этими словами священник порылся в бумагах на столе и протянул Северину свиток, исписанный мелким почерком.
– Прочитай это, сын мой, – сказал он печальным голосом.
– Что это?
– Это заявление, которое мы, рыцари Храма, взятые под стражу, передали епископам Лондонскому и Чичестерскому в церкви Всех Святых в Беркипгчерч, когда нас доставили туда на допрос.
Северин развернул документ и прочитал следующее:
"Да будет известно достопочтенному отцу нашему, епископу Кентерберийскому,
примасу всей Англии, и всем прелатам святой церкви, и всем христианам, что все
мы, братья-тамплиеры, которые собрались здесь, все вместе и каждый в отдельности,
как добрые христиане веруем в Господа нашего Иисуса Христа, и веруем в Бога-Отца
Вседержителя, создавшего небо и землю, и в Иисуса, Сына Его, зачатого от Святого
Духа, рожденного от Девы Марии, претерпевшего страдания и страсти, умершего на
Кресте за всех грешников, спустившегося в ад, а на третий день восставшего от
смерти к жизни, и поднявшегося на небо, и воссевшего одесную Отца, и грядет Он в
день Страшного суда судить живых и мертвых, и сие да пребудет вовеки; и веруем
во все, во что верует святая церковь и наставляет нас. И что наше монашеское
служение основано на повиновении, целомудрии, нестяжательстве и пособничестве в
завоевании Святой земли Иерусалима, всеми силами и мощью, кои дарует нам Господь.
И мы полностью отрицаем и не признаем, все вместе и каждый в отдельности, все