Страница 6 из 110
…За окном разлаписто падал снег. Ложился на мокрый асфальт и таял. Прибавлял южному городу грязи. Может быть, и хотел задержаться, привнося в декабрь красоту, да никак не мог. Такая уж была зима. Из года в год повторялась. Но в окно смотреть было некогда, да и незачем. Нужно было срочно что-то предпринимать. Не хватало еще на новый год без телевизора остаться! Тогда вообще – хоть в петлю полезай.
Во вчерашней газете, как всегда по субботам, целая колонка была посвящена всяким объявлениям.
"Не стану мудрить, – подумала она. – Наберу первый подходящий номер".
Но прежде чем позвонить, почему-то посмотрелась в зеркало. Так, наверное, делают все женщины…
– Ну, что скажешь? – спросила, глядя в глаза той, что была так похожа. Такая же фигура, овальное лицо, серо-зелено-голубые глаза – это в зависимости от освещения, светлые волосы до плеч – пшеничные с легкой рыжиной. И еще взгляд – какой-то замкнутый, едва ли не обреченный.
– А ты что скажешь? – спросила та, что была напротив. Потом скривила мину и отвернулась.
– Слушаю. – Мужской голос был с бархатистым оттенком, опереточный какой-то.
– Я по объявлению. У меня телевизор перестал работать.
– Как именно перестал? Какая у вас модель?
Положив трубку на рычаги, она тут же принялась ждать. Мастер пообещал подойти в течение часа. Деньги приготовила разными купюрами, чтобы тому не пришлось искать сдачу. Положила в карман халата. Не полезет же она при чужом человеке в шкаф на заветную полочку.
Вяло просмотрела субботнюю газету. На всех страницах город отчитывался за истекший год, готовился к празднику. И вдруг вспомнила, что через три дня у нее начинались каникулы. Точнее, не у нее, а в школе. Но ведь учителей тоже ждала неделя отдыха.
"Классно! – подумала она. – Можно будет выспаться! И сходить на каток. И перечитать что-нибудь из Набокова. И повязать свитер, наконец".
И когда дверной звонок заикнулся о госте, ее настроение уже заметно отличалось от прежнего, утреннего. В лучшую сторону отличалось.
Мужчина средних лет – обладатель бархатистого голоса – стоял на пороге. Пузатый коричневый портфель – потертый, из тех, старых, с пружинной застежкой – с заметной грузностью оттягивал его руку.
Женщина принуждено улыбнулась.
– Входите. – Одним жестом она показала и "наконец-то", и "проходите", и "курточку можно на вешалку".
Телемастер вошел, торопливо разделся в прихожей, скромно оставив свои полусапожки у самой двери.
Хозяйка провела его в комнату.
– Вот, – указала она глазами.
– Хорошо, сейчас посмотрим, – сказал он.
Он отыскал на стене розетку, спрятавшуюся за шторой, подключил к ней телевизор, потом раскрыл портфель, и через несколько секунд уже погрузился в свои исследования.
Хозяйка получила возможность рассмотреть мужчину. Она делала это с осторожным любопытством. Не каждый день в ее доме появлялся представитель сильной половины человечества. Далеко не каждый день. В последний раз это было… не вспомнить уже с точностью, когда. Лет семь, наверное, назад… Или восемь… Так, эпизод…
Телемастер был довольно высок, аккуратно, но скромно одет и не полон. Она терпеть не могла полных мужчин. Женщин объемных не любила, а мужчин и подавно. Лицо у гостя было слегка вытянутым, с острым подбородком и глубокой морщиной в виде буквы "У" над переносицей. Обыкновенное лицо, даже симпатичное. Правда, прическа – удлиненные волосы, скрывающие уши, что-то в стиле семидесятых – не понравилась хозяйке. Показалась неопрятной. И было еще что-то, что незаметно отталкивало ее от этого человека. Она чувствовала, что в ней как-то исподволь, практически беспричинно нарастает внутренняя неприязнь к гостю. Но никак не могла понять – почему. Силилась понять, и не могла. И стояла поодаль, наблюдая за манипуляциями телемастера. Какая к черту неприязнь? При чем тут это? Главное, чтобы сделал все, как надо.
А тот на удивление управился очень скоро. Телевизор – ее старенький Samsung – ожил, расцветил комнату яркими красками. От сердца хозяйки отхлынула волна беспокойства.
– Сколько я должна?
– Пятьдесят. Это минимальная такса. Здесь работы-то было всего ничего.
– Спасибо. Вы вернули меня к жизни, – сказала она и подумала: "Зачем эти лишние откровения?"
– Не вас, а его, – хмуро, без улыбки ответил телемастер и направился в прихожую.
Он быстро оделся – привычно, без лишних движений и суеты. Потом вынул из портмоне визитку и со словами "может, пригодится когда-нибудь" протянул хозяйке. Еще через полминуты – она слышала – за ним затворились двери лифта.
Тогда она вернулась в комнату, схватила пульт дистанционного управления и принялась гонять своего любимого "корейца" по всем каналам. И вдруг бросила пульт на диван, шмыгнула к балкону и растворила дверь. Холодный воздух декабрьского утра хлынул в квартиру.
Она вдруг поняла, почему этот человек вызывал в ней неприязнь. От него пахло бензином.
***
Интернет не "пАрил", как бывало в другие вечера. У нее была куча закладок – почти все на литературных сайтах. И она перескакивала с одной закладки на другую – порой вчитываясь в произведения неизвестных авторов, но чаще по первым строкам понимая, что графоманов в сети на несколько порядков больше, чем достойных писателей. Это удручало. Ей, учителю русской литературы, было как-то неловко от того, что среди сотен и тысяч имен почти не на ком было остановиться.