Страница 41 из 110
***
"Конечно же, я не хотел тебя ничем обидеть, Инна! Я просто думал, что со мной происходит нечто странное, не поддающееся объяснению, и это может в чужих глазах выглядеть как-то нелепо, даже вызывать определенные подозрения… Я никому еще ни о чем не рассказывал, тем более жене – она слишком эмоциональный человек, её нельзя нагружать подобными вещами. А вот тебе… Да, тот человек – именно я. Хочешь узнать мою историю? А ты бы потом рассказала свою. Даже забавно – поделиться сценариями…"
"Конечно хочу узнать! – сказала Инна сама себе. – Хотя у меня уже есть кое-какие догадки…"
Она встала из-за стола, накинула на плечи халат и вышла на балкон. Вечерело. Тусклый дневной свет стремительно сменялся густым январским сумраком. В матово-синем небе было пусто – взгляду не за что зацепиться. Но где-то там – она знала – было то, что управляет всеми телами и энергиями во Вселенной и сочиняет законы для этих тел и энергий. Она знала. Где-то там…
"…я просто женщина, а это просто полночь –
такая полночь, за которой утра нет.
Угрями мутных фар лицо проспекта полно –
такими красными, как бабушкин ранет.
И в этой, самой неизвестной точке мира,
я то, последнее, вверяю вышине –
чему до одури мала была квартира,
и что теперь не умещается во мне…"*
" Расскажи, расскажи мне всё – до мелочей, до каждого слова и вздоха, до каждого жеста и взгляда. Я погружусь в твой сон, я буду там с тобой рядом и постараюсь помочь… Ничего не выдумывай и ничего не обобщай, пусть простые слова станут живой водой и истиной, в которую я поверю, как не верила никому и никогда…
…Шла с работы. Сегодня был тихий светлый день – даже не похожий на зимний. Деревья еще с осени подстрижены... и солнце! Такое тёплое, большое... что я представила, как чувствует себя... знаешь, кошка, лежащая на окне, лениво, сквозь ресницы, взглядывающая на солнце, греется в его лучах, лапки свесились с подоконника, кажется, вот-вот и свалится... ан, нет! подтянется – и ловит последние лучи... и нежится... и что там будет завтра: дождь, снег, голод или тоска... сегодня – Солнце! и дарит тепло, любовь, счастье... и ласкает каждым лучиком... вот и я... только не привыкла ещё, не умею, чтобы нужна кому-то: не детям своим, не родителям, а – тебе... спасибо... Солнце…"
***
"Представь себе тысяча триста четырнадцатый год. Париж. Тамплиеры…"
Она вскочила из-за стола, заметалась по комнате. "Господи, что это! Как? По каким законам? Почему? Франция. Тамплиеры…"
Она даже не стала читать письмо дальше. Она знала всё, о чем там было написано. Она знала. Она сама была там. Улица Жюиври, пешеходный мост Планш Мибре, ворота Сен-Бернар и дом Гишара де Боже, подземелье Тампля и архив Ордена…
Нет, это невозможно! Так не бывает! Она говорила себе эти слова, даже не замечая, что произносит их вслух, нервно перемещаясь по комнате. Потом рывком упала в кресло, едва не раздавив что-то пластмассовое, нащупала под собой еле живой пульт и включила телевизор. Нужно сменить тему, нужно что-то такое захватывающее, чтобы отвлекло, чтобы зацепило, чтобы вернуло на землю…
Пробежалась по каналам: сплошные "сти" – новости, неприятности, глупости, пошлости, гадости… Бред! Ничто не может перебить внимание, ничто.
Пошла на кухню. Уверенно пошла, целенаправленно. В шкафу с посудой стояла давно початая бутылка немецкого коньяка – Инна уже и не помнила, с кем и когда ее распечатала. Плеснула прямо в чашку – щедро, как себе… "Asbach" согрел горло, пищевод, желудок – как солнечный луч, который удалось поймать ртом и проглотить. Чудодейственное тепло мгновенно разлилось по всему телу, дотянулось даже до ногтей, до каждого волоска. Расслабило, размягчило, подтолкнуло приунывшие мысли, просветлило.
И потом, слегка пошатнувшись с непривычки, она вернулась к компьютеру и дочитала большое письмо до конца. Медленно, неторопливо, будто снова и снова переживая давно знакомые картины. Да, Андрей был именно тем, на кого Инна подумала с самого начала. А кем же еще? Не мог же он быть хозяином харчевни или кучером у графа де Боже…
И она снова пережила эпизод знакомства с ним, и ночной разговор на пустынной улице, а потом за ужином, и желание понравиться, и спокойную уверенность в защите, и увидела кровь на кинжале рыцаря… и его глаза… И она не могла понять, почему всё сложилось именно так – два современных и образованных человека – и раннее средневековье, автор замечательных лирических и философских стихов – и суровый тамплиер, скромная учительница литературы – и уличная девка…
Вспомнилась фраза из Фрейда: "Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании".
Выходит, страница Андрея Глыбова на сайте стихов попалась на глаза не случайно. Выходит, желание написать ему, а потом и его ответ – тоже не ошибка, а хорошо спланированный контакт, прописанный давным-давно в книгах судеб – её и его… И сон – общий для двоих – не просто совпадение, а некое поприще, на котором им следует пройти определенный путь и как-то применить свои навыки. Какие и в чём? – вот вопрос.
"Здравствуй, Андрей! Добрый день, сеньор де Брие! Как вам спалось на Орлеанском постоялом дворе? Сама я спала, как убитая, правда. Мне что-то снилось, наверное, но я проснулась и ничего не могла вспомнить. Кроме того, что накануне вечером… призналась вам в любви… Вы сами-то помните? Я еще заявила, что когда женщина перестает надеяться – она умирает. Ничего себе я сказанула! Неплохо для девушки облегченного поведения, а?"