Приказ императрицы

Ренсинк Татьяна

Уводя от встречи с Салтыковым, Татьяна проводила Настю в её спальню. Еле передвигая ногами, та была счастлива добраться до постели и залезть, как есть, под тепло одеяла.

-Что же ты это?... Будто больна, - молвила Татьяна и прикоснулась ко лбу подруги. - Ах! Да у тебя же жар! Нельзя! Скорее! - заметалась она и стала звать в коридор. - Врача! Скорее!

-Что за крики? - вскоре прибыла на зов Императрица.

-Екатерина Алексеевна, Настеньке худо, - указала Татьяна, и государыня вошла в комнату.

Настя лежала под одеялом, уставившись в потолок, да дрожала, будто было очень холодно.

-Что это ты летом да захворала? - удивилась государыня, сев на край постели.

Она погладила Настю по голове, по руке, но та не реагировала. Как было и что — Настя не совсем помнила и понимала. Знала, врач приходил, осматривал, давал что-то выпить. 

-Амулет... Папа, - только вымолвила она, от чего Татьяна сразу вспомнила о похищенном Кристиной амулете.

Она сразу рассказала о нём Императрице, и та воскликнула:

-Достать из-под земли, но отдать!

-Вы думаете, это спасёт малыша? - донёсся до слуха Насти голос плачущей Татьяны, а потом тишина.

Настя терпеливо ждала возлюбленного, веря, что спасёт. Она знала, где он да почему, а душа будто больше не волновалась. Словно откуда-то крылья появились или способность летать, вдруг оказалась возле любимого.

Только прикоснуться к нему не могла. Смотрела то на него, то на странное окружение в полутьме серой и сырой камеры. Посреди же камеры, привязанная к спускающимся с потолка цепям, тяжело дышала Кристина. Через белую сорочку, уже изодранную, грязную просачивалась кровь из полос ран, нанесённых розгами.

Вопросы и приказы бить вновь смешивались в единый шум. Настя пыталась убежать, уйти, крикнуть или что сказать, но всё было бесполезно. Она была будто никем и ничем. Никто её не видел, не слышал. Только когда подчинилась происходящему, стала отдаляться куда-то назад. Вновь наступила тишина и темнота.

Этот сон показался Насте долгим. Медленно просыпаясь, она уже поняла: всё лишь привиделось. Ощутив, что кто-то коснулся руки, она хотела пошевелиться, но пока не могла. Тело не слушалось, а боль пролилась внутри, заставляя лежать неподвижно. 

-Милая моя, - еле слышно прозвучал голос возлюбленного, а в руку кто-то вложил что-то тёплое, маленькое.

Настя вздрогнула, пошевелив пальцами. Она на ощупь поняла, что в руке вновь амулет отца, и на лице появилась улыбка.

-Миленькая моя, - улыбнулся сидевший подле Иван.

Он любовался ею, был счастлив, что ей сразу стало лучше, будь то из-за амулета или лекарства, что давал доктор. 

-Ванечка, - ласково вымолвила Настя, встретившись глазами с любимым. - Ты вернулся.

-Конечно вернулся, - кивнул он с теплом улыбки. - И вижу, вовремя вернулся.

-Мне виделся страшный сон, - прослезилась Настя от счастья и тревоги.

Она была счастлива, что милый здесь, что теперь всё будет лучше и они может больше никогда не расстанутся, но тревога о том, что случилось с Кристиной, которая была близкой, дорогой, единственной подругой, — не покидала.

-Пока ты спала, я рассказал тебе, где был, что видел своими глазами тот ужасный допрос Кристы, - сказал Иван кратко, видимо не желая вдаваться в подробности, и Настя почувствовала это.

-Я рада, что тебе лучше, - сказала наконец-то Императрица.

Она сидела всё время с другой стороны постели на стуле. С облегчением вздохнув и улыбнувшись, государыня вопросила:

-Занятно... Сей амулет, действительно имеет силу?

-Не знаю, Екатерина Алексеевна, - пожала плечами Настя. - Отец был купцом и хранил амулет, пока не родилась я. Когда он подарил его мне, сказал, что тот будет охранять и помогать... Сам же вскоре заболел и покинул мир...

-Вот как? - удивилась государыня. - Вот видишь... Прав был папенька твой. Что ж, - поднялась она и направилась к выходу. - Я завтра возвращаюсь в Петербург. Пока военное время, я останусь лучше там... Время непростое.

Как только Императрица вышла из спальни, Иван принялся расцеловывать руки любимой:

-Ненаглядная моя, душа моя, жизнь моя, выздоравливай, не болей, ты нужна мне...