Страница 28 из 31
Утром я настолько расслабился, что съездил в универ. Правда, только на две лабораторки, а с лекций удрал.
После обеда поставил капельницу. Ада выглядела куда здоровее, фиолетовые круги под глазами исчезли, появился румянец. Меня переполняло чувство гордости за собственную компетентность. Мы немного поболтали ни о чём. Она стала немногословнее и осторожнее, и я не стал навязываться. Потом пошёл убираться и запускать стирку, а ей позволил оккупировать ноутбук.
Только вчера я запустил дикого ребёнка из леса на просторы интернета, поэтому приходилось подходить и поглядывать, где она лазает, чтоб не попала на всякую гадость. Когда глянул в последний раз, то снова обалдел, хотя пора уж было привыкнуть. Современные средства лечения трахомы. Зашибись.
Наконец-то позвонила мама. Как всегда, не здороваясь, с места в карьер спросила, не нагадил ли где кот, заявила, что пришлось на месте переделывать графики, и обрадовала, что купила мне свитер, да не просто, а от какого-то местного кутюрье. Я слушал маму, Ада смотрела на меня. Иногда я вставлял фразу. Да, сыт. Да, учусь, всё нормально. Нет, ничего не случилось. Вожу аккуратно. К себе ещё не ездил.
Я уже начал сворачивать разговор, как вдруг мама крикнула:
- Да! Я сброшу тебе один телефон. Позвони, ладно. Надо разобраться, какие-то проблемы. Я ничего понять не могу. Ну, пока, целую-целую, жди!
И отключилась. Ада что-то обдумывала, тыкая по клавишам.
Ехать на вызовы не хотелось, но сейчас любые деньги были не лишними. Да и работа-то была пустяковая – два осмотра, три прививки. Я управился быстрее, чем рассчитывал. И тут вспомнил про адрес.
Тёплые сумерки уже разлились над городом, когда я начал петлять в поисках улицы Достоевского. Везёт же людям с навигатором! Как всегда, на карте всё было просто, но я, хоть убей, не видел ни одного сопутствующего объекта.
Наконец я притормозил, решив уточнить у прохожих.
- Девушка, извините, вы не подскажете…
Длинноногая девица картинно повернулась, но, увидев мою машину, сразу приуныла.
- …улица Достоевского, дом пять.
- Нужно объехать стройку. Лучше с той стороны.
Машина жалобно потрюхала по убитой грунтовке. Слева тянулся бетонный забор, справа за кустами виднелся овраг.
И неожиданно я выехал в очень уютный старый дворик с качелями, горками, скамейками, детьми и старушками.
Я остановился, запер машину и пошёл к первому подъезду крайнего трёхэтажного дома сталинской постройки. Из раскрытого подвала тянуло сырой картошкой и кошками. Никаких магнитных замков, всё нараспашку. Квартира три оказалась на втором этаже. Я деликатно постучал. Никто не торопился бежать, утирая слёзы. Я позвонил. Звонок хрипло разлился по ту сторону обитой реечками двери, но так никого и не призвал. Спят что ли, или нет никого?
Сдаваться просто так не хотелось. Глупо потоптавшись с минуту, я снова настойчиво позвонил. Проснитесь, чёрт вас там дери, и заберите своего ребёнка! Без толку. Я разозлился и ботнул со всей дури ногой по двери.
И тут дверь вздохнула и отошла от косяка в мою сторону. Она была не заперта.
Голову сразу осадили совершенно бредовые идеи. Адина мама не вынесла потери дочери и повесилась. У Ады нет мамы, а её папаша допился до чёртиков и дрыхнет. Да, у Ады ведь нет вообще родителей, а вот её бабушке стало плохо с сердцем. Безумный маньяк удерживал Аду, пока она не сбежала, а теперь сбежал сам.
Я потряс головой и смело вошёл в квартиру.
В нос ударил запах. Тот самый, но гораздо сильнее. Я прикрыл за собой дверь и постоял в прихожей, привыкая к полумраку и тяжёлому воздуху. Как тут вообще можно жить? Тут нет жизни. Совсем.
Ещё секунду назад я думал о последствиях обнаружения себя в чужом доме. Сейчас, позабыв обо всём, я пошёл по квартире, как взявшая след ищейка.
Бог ты мой! Какое всё старое, запущенное, нежилое. Шкаф с облупившемся лаком, древнее зеркало в резной раме, сборище унылых пыльных книг…
Я вошёл в кухню. Ну и бардак! Из открытого холодильника натекла вода, на полу валялась крупа, соль и ещё невесть что, занавеска была кем-то зверски сорвана вместе с гардиной.
Запах шёл, однако, не из кухни. Машинально захлопнув холодильник, я пошёл дальше.
В квартире было две комнаты. Первой мне попалась спальня. Ага, вот оно. На что же это похоже? Запах болезни и старости, дряхлости и уныния.
Я огляделся, и у меня волосы встали дыбом. Тут как будто прошло сражение. По всему полу валялись лекарства, посуда, газеты, тряпки. Посреди этого безобразия растопырился разбухший памперс. Вся комната, и особенно смятая, раскиданная постель были усыпаны мягким сероватым порошком. Причём складывалось ощущение, что его тут разбрасывали лопатой. Да что тут творилось?!
В голове, не задерживаясь, проскользнула какая-то важная мысль, но мне было не до того, чтобы вытягивать её за хвост.
Потому что на подушке я увидел человеческие зубы!
Я забыл, как дышать, а когда вспомнил – посмотрел внимательнее. Это были коронки и мосты – хорошо выполненные, металлокерамические, несколько штук. Да ещё несколько пломб в придачу! Куда я, чёрт возьми, попал?
Я быстро вышел из нехорошей комнаты.
В гостиной был полный порядок, и висела мрачная тишина. Эти книги сто лет не читали, чай за столом давным-давно не пили, на диване никто не валялся, а телевизор древней марки был скорбно занавешен пыльным тюлем.
Я уж собрался убираться подобру-поздорову, как вдруг застыл, как громом поражённый.
На стене висели фотографии. На одной кокетливо склонила голову весёлая полноватая женщина с «химией» на голове. На остальных – мальчик, один и тот же, но в разном окружении. На самом старом снимке, ещё черно-белом, ему было года три, на самом современном – лет пятнадцать. Я не мог отвести от него глаз. По позвоночнику начал пробираться холодок.