Страница 21 из 31
Заорав от боли и испуга, я отдёрнула укушенную руку. Чёрный котище зашипел на груди у Германа, прижал уши и встопорщил шерсть на загривке.
- Фу, нельзя, плохой кот! – Герман вмиг сгрёб завывающую тварь и стал сразу чесать кота за ушами. – Укусил тебя? Испугалась?
- Тварь!
- Ну… не подарок. Как только пролез вчера? Я же дверь закрыл. Сейчас обработаю, только его утихомирю, а то опять бросится.
Кот злобно глянул на меня жёлтыми глазами и издал низкое угрожающее урчание.
- Ну, всё, сказал! Спокойно. Так-то он хороший, просто не любит чужих. Защищает меня, где надо и где не надо.
Герман продолжал чесать чёрную скотину. И вдруг кот громко замурзился и расслабленно вытянулся у него в руках. Прижимая пораненную руку к груди, я вытаращилась на них обоих.
- У него ведь… три ноги.
Герман улыбнулся.
- Ну и что такого? Было бы семь или восемь – был бы номер. А так… одной меньше, одной больше.
- Ты же ветеринар. Зачем обрекать животное на мучения? Надо было усыпить.
- Давай-ка, посоветуй мне ещё… я тебя сам усыплю. Кто тут мучается? Всё чудесно, все счастливы.
- Он не проживёт долго.
- Ой, не морочьте мне голову. Ему куча лет, живёт и получает от жизни все удовольствия. Всё, Герасим, хорош. Иди уже.
- Сколько ему?
- Пятнадцать.
- Коты столько не живут.
- Это их проблемы. Мой живёт.
Герман отпустил кота на пол и встал. Когда голова попала в сноп света, волосы на секунду загорелись рыжим. Хорошо хоть не блондин, уж эта мне белобровая розоволицая порода!
- Как спала? Голова болит?
- Кружится.
- Это нормально. Сиди, сейчас обработаю руку.
Он вернулся с перекисью и пластырем.
- Он у тебя не бешеный? – сердито спросила я.
- Не боись, всё проверено.
- У тебя все руки в шрамах. Это он?
- Только один его, остальные – от пациентов.
- Этот от кого? Лечил тигра?
Через запястье прошли кривые белые полосы. Пользуясь случаем, я вновь дотронулась до тёплой кожи.
- Всё равно не поверишь. Бобра.
- Что? Где ты взял бобра?
- Проходили практику в зоопарке. Мне достался бобёр – его надо было осмотреть и привить. Вообще-то так делать нельзя – просто взять и подойти. Дурака свалял, думал, он спит. Такой был милый, прямо лапочка. Чего смешного? Это был здоровенный бобёр, как половина меня. Как вскочит – капец просто, ладно ещё не укусил, они вон деревья перекусывают. Смеётся она…
Я и впрямь смеялась как припадочная. Чувствовала себя последней дурой, но остановиться не могла, испытывая новое, ни с чем несравнимое удовольствие - хохотать. Просто как представила… Герман пытается увалить бобра. Бобёр - гладкий, жирный, с круглой усатой мордой, бьёт кожаным хвостом, хмурит жёсткие брови, уходит от захвата и заваливает противника одной лапой.
- Извини… я просто представила…
- Да ладно, ржи дальше. Ну, всё, обработал. Вон Герасим пришёл прощенья просить.
Кот вошёл в комнату с невинным и самодовольным видом, как будто ничего и не случилось. Шёл он удивительно ровной походкой на своих трёх лапах и помахивал кончиком пушистого хвоста. Он оказался не совсем чёрным – брюхо, грудь, передняя лапа и половина задней были белыми.
Мы сидели на кухне. Мне досталась овсяная каша с молоком и сахаром. Я старалась есть аккуратно и не смотреть на колбасу и сыр на бутерброде Германа, которые он беззастенчиво уплетал. Но и каша была неплоха. А кофе со сливками! Прежде чем отпить, я медленно втянула в себя аромат. Это было наслаждение.
- Это что у вас такое? – показала я на аппарат, похожий на маленькую муфельную печь.
- Микроволновка. Ты чё, с другой планеты?
- Почти. Зачем она?
- Готовить, разогревать еду, можно делать горячие бутерброды. Хорошая вещь. Ты вчера её испугалась.
- Да, было неожиданно. А это что?
- Мультиварка. Можно быстро готовить суп или второе. Даже печь хлеб.
- А в духовке нельзя?
- Можно, конечно.
- А это?
- Ада, ну ты даёшь! Ты и телевизор не видела?
- Видела, но этот плоский. Где у него кинескоп? А как включать?
- Запущенный случай. Держи. Знаешь что это?
- Пульт. – сказала я, и нажала на красную кнопку. Экран загорелся. С ума сойти, какое качество изображения!
Я нажала на серую кнопку, потом на другую.
- Сколько всего программ?
- Каналов-то? Около девяносто, точно не знаю.
- Зачем столько?
Герман фыркнул в чашку и чуть не подавился.
- Хороший вопрос.
Да я его веселю. Ещё бы, чудо какое!
Внезапно я ощутила дурноту, не такую как вчера, но достаточно неприятную.
- Пойду, лягу. Спасибо.
- Тебе плохо?
- Нормально.
Было такое ощущение, что я не позавтракала, а разгрузила вагон. Я забралась в постель и накрылась одеялом.
- Мёрзнешь? Дай-ка лоб. Не горячий. Сейчас давление смеряю.
Тёплые пальцы. Быстрые уверенные движения. Я откинулась на подушку.
- У, какие руки ледяные. Упадок сил.
Манжета стала надуваться. Новый прибор, очень удобный. Надо же, всё видно на экране.
- Давление низковатое.
- Свари ещё кофе, вот и повысится.
- Пока не стоит. Тебе надо отдохнуть.
- Я больше не хочу спать.
- Просто полежи.
Он встал, убрал тонометр в коробку и застыл посреди комнаты. Ему точно хотелось что-то сказать, но он не решался. Это было любопытно.
- Ада, не хочу тебя напрягать лишнего, но мне надо знать несколько вещей. Это необходимо. Только самое важное, и отстану.
- Спрашивай.
Он волновался. Я прекрасно его понимала. Чего я только вчера не наговорила! У мальчика должна голова кругом идти.