Страница 74 из 81
Казалось, уверенность возвращается. Я ударил по струнам для проверки звука, по привычке обернулся на Боцмана. Барабанщик кивками головы задал ритм, и мы начали. Просто для разогрева. Димон дико лупил в барабаны, я, как отбойным молоком бил в струны, Богдан и Крис подключились.
– А сейчас – песня о… – внезапный ступор. У меня под ногой что-то копошилось. Из ламината выросла кучка земли. Я обернулся и крикнул ребятам.
– Вы это видите?
– Что мы должны видеть? – с искренним желанием понять спросил Крис.
– Земля здесь… Под ногами… Вот дебилы, как можно было кучу земли наносить, – я увидел червей, обычных дождевых червей, которые живым клубком купались в выросшей у меня под ногами почве. – А к чёрту, – я положил гитару, сел и стал раскапывать ямку, в нос ударил едкий запах канализации. Я вынул оттуда пригоршню червей. – И как вам это нравиться, – я бросил их под ноги ребятам, – хороша организация!
– С ума сошёл, – орал мне на ухо Крис, но я уже слабо его слышал. Голос его, будто отдаляющийся человек в тумане, постепенно исчезал из видимой реальности. А я копал, выгребая рукой, будто экскаваторным ковшом, груды червей. Черви были уже повсюду… и мне стало страшно.
Я услышал крики, вокруг меня образовался водоворот людей. Всё что я мог делать – это выхватывать обрывки фраз: «Заберите его», «Нарик довып…», «Скорую по…».
А я всё копал.
Внезапно движение остановилось. В голове ударил звон: «Хватит». Я посмотрел на руки – вполне чистые, одежда – не первой свежести, но следов земли нет. Импровизированная сцена не засыпана ни почвой, ни червями. Меня держат крепкие руки Боцмана, Богдан качает головой, Крис что-то обсуждает с атлетом и Мишей-продюсером. Я пришёл в себя.
– Я в порядке, Боцман! – заорал я, ощущая, как меня пропитала злоба.
– Точно в порядке? – подошел поближе Богдан.
– Да, точно.
– Ну, тогда – держи, – Богдаша размахнулся и прописал мне боковой в челюсть. Благо, я успел чуть-чуть уклониться, и кулак прошел по касательной, лишь ошарашив меня, но, не отправив в нокаут.
– Ты ох-хренел!
– Это ты охренел. Забирай манатки и пошёл нахер отсюда! – Богдан был неумолим, по лицу у него стекал пот. Грудь бешено вздымалась. Правая коленка от возбуждения подрагивала. – Твоя история в группе «Хаттагай» закончена.
– Ты с каких пор тут главный? – возмущению моему не было предела. – Я придумывал песни, писал стихи, я их пел, это мне хлопали, а не тебе. И не тебе, – последнее «тебе» я проскрежетал зубами, – выгонять меня отсюда.
– А это – общее решение, ты всех кинул, завалил такое выступление, и ты ещё на что-то претендуешь? Парень, твои струны уже порваны, – Богдан улыбался. – Ты думаешь, твои вот эти: «Черви!», «Черви!», они что? К чему-то хорошему приведут? Уйди лучше, серьёзно.
Я был взъерошен, кровь закипала от горькой обиды.
Я бросил взгляд на Боцмана, на Криса смотреть было нечего, он наверняка мечтал о том, чтобы слова Богдана сбылись. Боцман же был строг, щурил глаза, поджимал губы, в нём боролись два человека. Первый – любил меня, любил всё то, что было раньше, любил наши загулы, любил наши маленькие победы и не терпел высоколобых инвесторов и финансовых обязательств по заключённому договору. Второй – любил музыку, любил группу «Хаттагай», для которой он тоже сделал немало, и понимал, что Богдан во многом прав.
– Уходи, Олег. Ты – виноват, Богдан – прав.
– Комментировать нечего. – Я бросил взгляд на наших друзей в дорогих костюмах. – Довольны? Вы как рак. Вы съели живую ткань, изменили её и заставили жизнь потухнуть. – Атлет своими ясными глазами всматривался в мой рот. Большим и указательным пальцами он помассировал себе лоб.
– Ты уволен, точнее – контракт с тобою лично разорван, большее говорить ничего не собираюсь, – сказав это, он демонстративно развернулся и вышел из актового зала.
– Нет проблем! – сказал я, бросил прощальный взгляд на некогда свою группу и побежал оттуда.
Лето по-прежнему дышало спокойно. Оно тушило взволнованность, как обильный дождь тушит лесной пожар. Но звук моих шагов, моего раздраженного бега было не заглушить. Во мне происходило осознание того, что группа «Хаттагай» больше не моя. Теперь это история, ступень с которой меня сбросили.
Я позвонил Ане.
– Хочешь бумажку с Улиссом Грантом?
– А кто не хочет?
– Тогда жду у себя! Ты знаешь.
– Вопросов нет, и пятьдесят баксов не обязательны, – игриво верещала Аня.
– Не задерживайся.
– Бегу, – коротко ответила Аня и повесила трубку.