Герой/in

– Мы в деле, – веско заявляет Боцман. Он переводит взгляды то на меня, то на Богдана. В данный момент он напоминает насупившегося ребенка, будто тому запретили тягать клубничное варенье из банки.

– Даже не обсуждается, – серьезно сказал Крис. – Если пить, то вместе.

Я заглянул в глаза Богдана. Мы поняли друг друга без слов  и пустились в дикий хохот. «Чего ржёте?» – удивился Димон.

– А… в-вам… ххха-ха-ха… – меня всего распирает от смеха, – к-к-кто-нибу…дь зап-прещал , – успокаиваюсь, – с нами пить?

– Дураки, – Богдан вытирает выступившие на глазах слёзы. – Идём в магазин за «снарядами», хватит переливать из пустого в порожнее.

Мы выбрасываем заполненный бутылками пакет в примыкавшую к лавочке урну и через мост перебираемся на другую сторону Немиги. До закрытия магазина остаются считанные минуты, поэтому мы в ускоренном темпе затариваемся бухлом, накупаем закуски, и гоп-компанией прёмся в пятизвёздочную «Европу». Последнее, что запомнил мой мозг перед полнейшей отключкой, это отражение собственной пьяной рожи в зеркале и рвущийся в ванную Крис, – блевать, видимо.

Как вы поняли, субботний день озарился дикой головной болью с похмелья, стоило мне оторвать голову от подушки. Кое-как поднявшись с пола, я протёр слипавшиеся глаза, и оценил масштабы прошедшей гулянки. Размеры впечатляли.

Из ванны выходит полуодетый Богдан с распущенными взлохмаченными волосами. Видок у парня явно не уступает моему. Товарищ успевает сделать всего-навсего пару шагов, прежде чем валиться с грохотом на пол, споткнувшись о распластавшегося под ногами Боцмана. Толстяк даже ухом не повёл. Он только перевернулся на правый бок, ткнувшись носом в чьи-то носки, и пробормотал шёпотом странное проклятье.

Где-то с десятой попытки Богдану удается принять вертикальное положение и прийти в себя после феноменального падения. Он со злостью пихает ногой Диму в бок и идёт к алкогольному бару. Я также подхожу туда. Мы киваем в приветствии друг другу и разливаем по бокалам остатки былой красоты.

– А где Крис? – Богдан облокачивается о край стола и с носом лезет к зеркалу, пытаясь разглядеть свои красные, как у вампира, глаза.

От бессилия что-либо сказать, жму плечами.

– Ну и хрен с ним, с американцем, – безразлично махнул рукой собутыльник. – Найдётся, – он по-прежнему вертелся перед зеркалом.

– Что ты там высматриваешь?

– Да ничего, в принципе, – отвечает товарищ. – Да, – Богдан растягивает слово, насколько хватает набранного воздуха, затем, вдохнув, выдает мысль: – Есть что вспомнить, нечего детям рассказать.

Полностью с ним солидарен. Чёрт, как же мне хреново, думаю я, тем временем. Сколько же мы выпили? Количество пустых бутылок не поддаётся подсчёту. Я попросту путаюсь. Тут и из-под пива, и водки, и вина, и еще бог знает чего. Всюду и везде. Кровати разгромлены, ковёр перевёрнут и насквозь прожжён по центру, шторы с одного окна выдраны с мясом и валяются в дальнем углу, телевизор лежит экраном на полу. Интересно, что мы делали вчера? Ничерта не помню. А может это и к лучшему, мысленно успокаиваю себя, присасываясь к полупустой бутылке вискаря. Набираю полный рот, глотаю. Облегчение наступает спустя десятиминутного накачивания желудка алкоголем. Головная боль отступает, появляется лёгкость в теле, оживает работа мозга.

В самом деле, а где Крис? Начинаю его искать, но нигде не нахожу, словно он испарился.

– Набери ему! – кричу Богдану из другой комнаты.

– Кому? – слышу встречный вопрос.

– Крису.

– Сейчас!

Из основной комнаты доносится какое-то возюканье и следом пиликанье нажимаемых на сенсоре цифр.

– Звоню! – орёт Богдан.

Слышу – не глухой, говорю про себя и принимаюсь вслушиваться в звенящую тишину. Раздаётся звук завибрировавшего телефона. Я юлой верчусь, пытаясь понять, откуда доносится звук, но никак не могу сориентироваться.

Заглядываю в шкаф. Пусто.

Заглядываю под кровать. Тоже пусто.

Блин, где же он? Мой взгляд останавливается на диване. А что, если… я подхожу к мебельному изделию и приподнимаю крышку. В показавшемся пространстве вижу Криса и чуть не валюсь с ног от испуга: Костик лежит в чёрном костюме, его руки скрещены на груди, между пальцами маленькая иконка.

Он живой?

Щупаю пульс. Ровный ритм сердечного цикла меня успокаивает – с облегчением вздыхаю.

– Нашёл! – сообщаю я.

В комнату со словами «Где эта пропажа?» заходит Богдан и резко останавливается.

– Живой, – успокаиваю вошедшего. – Помоги вытащить его.

Я подставляю колено, чтобы крышка не опустилась на несущую конструкцию, и приподнимаю товарища за подмышки (второй раз уже вожусь с ним) и с помощью Богдана вытаскиваем Криса наружу. Тот, ничего не понимая, неразборчиво бормочет на своём басурманском наречии и пытается нас оттолкнуть. Не обращая внимания на яростное сопротивление упившегося до невменяемости парня, мы переносим его на распотрошённую кровать и оставляем в полном покое.