Страница 141 из 142
– А…
Он хотел сказать «Артемьев», но второй стрелок его грубо оборвал:
– Молчать! – И наклонился к приговоренному. Широкие скулы и желтоватая кожа выдавали в нем азиата, но радужка была зеленого цвета. На Востоке такое зовут «глазами дракона». – Keikaku dōri[25], – автоматчик подмигнул, – старшой…
– Старшой! – голос Васимине разбудил Бергмана.
– Меня что, сморило? – спросил старший капитан. Майор усмехнулся.
– В ту же секунду, как в машину сел, Лис. Даже отъехать не успели.
– Значит, мне пора в отпуск.
– Будет тебе отпуск, – заверил его Полковник и перевел взгляд на дорогу. – Дай только вернуться.
– А как же Кобаяси? – протер глаза Бергман. – Так и оставим его?
– Ну, ведь он хотел, чтобы последнее слово осталось за ним, – сказал Мормон, настраивая волну на рации.
– Нельзя же так издеваться над человеком, – старший капитан с укором посмотрел в глаза Мормона. Но глава организации опять был в очках, и что творилось за непроницаемыми стеклами, сказать было невозможно, если только угадывать.
– Вы правы… – Мормон набрал на клавиатуре цифровой код и щелкнул тангентой.
Грохот, поднятые в воздух клубы пыли и вспыхнувшее за стеклами машины красно-оранжевое зарево.
– Приговор приведен в исполнение. Господа, когда прибудем на Сицилию, можете отдыхать. Появится работа, сообщу. А пока не буду вас беспокоить, ведь на марше нужен привал. – Глава организации поправил очки и таинственно и загадочно улыбнулся. – Разве не так?
Post scriptum
(вместо окончания…)
Шел дождь. Авто, остановившееся у въезда в больницу, в свете ночных фонарей поблескивало мокрыми боками, невольно притягивая к себе взгляды задержавшихся на улице зевак.
Мормон стоял напротив человека в белом халате поверх костюма и внимательно его слушал, заложив руки за спину. Врач что-то негромко растолковывал, но Мормону было все равно. Доктор, видимо, и так это понимал, делая все это для очистки совести.
– Хорошо, пройдите к нему, – сказал он. – Но учтите, что ему недолго осталось. Организм работает на последнем издыхании. Все резервы исчерпаны… Ума не приложу, на чем он держится.
Мормон проводил взглядом удалившегося врача и толкнул дверь, Та открылась, не издав ни единого звука, и он прошел внутрь. В палате был полумрак, но лежавший в палате больной рассмотрел запоздалого гостя.
– А, это ты пришел, – на желтом как пергамент лице появилась слабая улыбка. – Решил навестить старика?
– Решил, – сказал Мормон. – Здравствуй, отчим.
– Привет-привет. Поздно мне здравствовать в мои-то годы. А вот ты совсем не изменился…
– Не берет меня возраст. Я пришел поблагодарить тебя. Это ведь ты посоветовал комбригу связаться со мной?
– Кто же еще, – старик прикрыл веки. – Помог он тебе?
– Помог очень сильно. Тот мерзавец чуть не спутал все карты. Впрочем, дневник у меня. Все, как ты просил. Столько лет прошло, а навевает воспоминания.
– Мне тоже…
Мормон снял очки и посмотрел умирающему в глаза.
– Ты знаешь, что ты последний? Единственный из оставшихся…
– Знаю. И что ты хочешь этим сказать?
– Обидно и жалко. Терять часть своей жизни, осознавать, что она уходит безвозвратно – обидно и жалко.
– Понимаю. Я ведь почти забыл свое настоящее прошлое, свое настоящее имя, свое настоящее звание. – Умирающий надолго зашелся кашлем, но вскоре заговорил снова. – Поэтому ты и пришел ко мне? Хочешь напомнить перед смертью?
– Да, – еле слышно прошептал Мормон.
– Тогда не тяни, – ответил старик, положив усохшую от времени ладонь на предплечье пасынка, как бы подбадривая его.
– Как вам будет угодно, оберштурмфюрер СС Иоганн Штемпфель.
Линия на кардиографе вытянулась в прямую черту…
* * *
Мир был обеспокоен действиями халифата. Сначала исламские страны объединились и вышли из состава ООН, а теперь на их территории к всеобщему ужасу прогремел подземный ядерный взрыв. Впервые за несколько лет состоялась официальная встреча Генерального Секретаря ООН и личного визиря халифа. Визирь выслушал ноту протеста, после чего взял в одну руку пальмовую ветвь в другую – заряженный пистолет и, взмахнув ими, спросил: «Чего вы хотите от нас: мира или войны?»