Страница 2 из 165
Регина вздрогнула, посмотрелась в ближайшее стекло - это оказались огромные окна закрытой парикмахерской. Ничего, конечно, не увидела, лишь некий смутный силуэт. Но не может быть, чтобы лахудра, и чтобы гнездо воронье! К тому же она еще и в капюшоне, так что откуда гнездо?!
Позвольте. А кто это сказал?
Дома вкусно пахло жареной картошкой. Мужчины вполне могут быть самостоятельными, особенно когда кушать хотят, и по телевизору футбола нет. Регина громко хлопнула дверью и объявила:
-Я дома!
И насторожилась. В воздухе витали не только вкусные запахи, но и еще что-то. Напряжение какое-то. А ее семейство - муж Иван и сын Сережка - распределилось по разным углам комнаты. Если бы все было в порядке, они бы сейчас сидели на кухне и ели картошку.
-Ну, давайте, рассказывайте. Что случилось?
Сын скромно промолчал. И это было плохо, потому что он у них по натуре не молчун, и не слишком скромный.
-Да ничего, мать, страшного. Сходишь завтра в школу к своему оболтусу, и все дела, - заявил Иван.
У него был только "сынуля" и "молодчина". "Оболтус" всегда доставался ей. Однозначно.
-Классная болеет, так что тебя Корнелия вызывает, - торопливо сообщил Сережка, который еще надеялся, что все кончится достаточно быстро и более или менее спокойно. Что все кончится совсем быстро и совсем тихо, он не рассчитывал.
Но зря он сказал про Корнелию, про завуча, то есть. Классная - это бы еще ладно...
-И что же на этот раз?
-Так, ерунда. Девицу одну к стулу приклеил, - хмыкнул муж.
Если судить по его виду, он не сердился, он скорее забавлялся, еще, может быть, недоумевал немножко.
Значит, им хаханьки, а ей завтра в школу тащиться, с завучем беседовать?..
-Так таки и приклеил? Взял клей и приклеил, да? - уточнила Регина, усаживаясь на диван, и потихоньку закипая.
Между прочим, проблем у нее хватало и без приклеенных девиц, а чтобы пойти в школу, придется отпрашиваться и ехать через весь город. А ей нужно в налоговую, к примеру, а их инспектор - тот еще тип, с язвой и мерзким характером - одно вытекало из другого. И вот, пожалуйста, еще Корнелия Ивановна.
-Ну, да, - подтвердил Иван. - И очень хорошо приклеилась, отодрать не могли. Ты чем хоть клеил, олух малолетний, просвети отца - так, для общего развития?
Он еще и насмешничает. Конечно, ему завтра в школу не идти.
-Какая разница? - не без гордости ответил Сережа.
-Идемте ужинать, - взмолилась Регина.
Это было самое разумное. Она голодная, и мечтает о жареной картошке. Она не готова выслушивать все это, и адекватно реагировать.
-Идемте-идемте, - с готовностью согласился муж, но тут же безжалостно продолжил:
-В чем, собственно, проблема... Платье погибло. За двести долларов, кажется. А может, и четыреста, я не понял. Не смогли его целиком от стула отклеить. Так что вот, мать, возместить придется.
-Двести долларов? Или четыреста?..- медленно повторила она, осмысливая информацию. - Это что, теперь в таких платьях в школу ходят?
На Регину все еще влияли заблуждения собственной юности, насчет того, что девочкам следует одеваться скромно. Мальчикам тоже. В школу особенно.
-Было бы платье, почему не сходить? - заметил Иван.
-Да откуда же я знал, сколько оно стоит? Тряпка, она и есть тряпка! - пробубнил сын виновато.
Регина как раз отложила деньги на новый костюм и туфли. И вот теперь все летело к черту, потому что сыночку вздумалось пошалить, видите ли. Нет, она прекрасно понимала, что чисто из педагогических соображений надо не терять голову. Но не могла не терять. Была не в состоянии.
Все правильно. Кого сейчас удивишь платьем за шесть тысяч рублей, за двенадцать тысяч, или даже за все двадцать? С чего это она вздумала сомневаться? С того только, что она сама не ходит в таком на работу?
-У тебя совесть есть, скажи, есть? - в сердцах сказала она. - Подумай еще о девочке. Платье - это раз, а два - в какое положение ты ее поставил? Зачем? Ты головой думать когда-нибудь будешь?..
-Мам, ты послушай, я все объясню!
-Да что тут объяснять?! - она говорила куда громче, чем следовало.
Ей хотелось кричать на Сережку, что бы до него, наконец, дошло. Ей хотелось кричать долго и громко!
И она стала кричать, что-то. Какие-то правильные слова. А Сережка, пользуясь любой ее паузой, принимался, что-то ей объяснять, до нее не доходило, что именно.
Иван покачал головой и ушел на кухню. Хоть бы не уходил, хоть бы...
Она же устала! Не только сегодня - она от этой жизни устала давным-давно. Все надоело. А сын приклеивает платья к стульям - резвится, видишь ли. А муж - уходит, нет его!
Регина упала на стул.
-Мама, ты не понимаешь, - говорил Сережка. - Я же не хотел. Я не знал, что это клей! Мы поспорили, понимаешь? Ну, да, хотел я ее проучить. Ты знаешь, что она натворила, знаешь?..
-Да это все неважно. Ты же взрослый уже. Ты отвечаешь за себя, а что бы она там не натворила - это на ее совести, понял? И не твое дело ее воспитывать, тем более таким образом!
И все это было правильно, и под каждым словом она могла бы подписаться и поставить большую личную печать - если бы эта печать у нее была...
И вдруг она сказала:
-Да все я понимаю, глупенький. Только вещи зачем портить? Положил бы кнопочку на стул. Или веревочку к стулу привязал бы, а под ножки - подкладочки с вазелином. Она встала - ты подвинул. Сечешь?
Это она сказала?!
Опомнившись и зажав себе рот рукой, Регина бросилась в ванную. Но она успела заметить, как нижняя челюсть ее сына начала медленно опускаться. А из кухни как раз вышел Иван со стаканом воды в руке, и тоже смотрел...
И - смех. Да что там смех - хохот. Громкий, до рези в ушах, хохот!