Страница 14 из 165
Их было две сестры - Регина и Вероника. Регина - старшая, Вероника - младше на три года. Они были очень разные, такое бывает - сестры, и разные. Нет, какое-то сходство между ними находили, хотя сама Регина в зеркале его как раз не видела. Во-первых, она была самая обыкновенная, а вот Вероника - красавица. Вероника всегда была красавицей, еще когда она сидела в коляске, все говорили маме - какой очаровательный ребенок! Надо же! Потом то же самое было в детском садике, потом в школе. И постоянно неподалеку от Вероники имелся кто-то, отчаянно в нее влюбленный - вначале товарищ по песочнице, потом мальчик из детсадовской группы, потом мальчик из параллельного класса. В старших классах таких мальчиков было несколько, не говоря уже про институт, в который Вероника поступила с первой же попытки. Регина, когда поступала, срезалась на истории, на бесконечных съездах партии, и пошла в техникум.
Еще Вероника была талантливой. Она прекрасно рисовала и играла на пианино, причем с удовольствием, заставлять не требовалось. Ну, почти не требовалось. А Регина хорошо рисовать никогда не умела, и способностей к музыке у нее не было никаких. Точнее, музыкальный слух у нее тоже вроде имелся, но вот желание мучиться за фортепьяно отсутствовало напрочь. Она просто убегала, а однажды даже порезала себе палец, специально.
Тогда у мамы было много хлопот с маленькой Вероникой, и от Регины быстро отстали, к ее огромному удовольствию. Зато за Веронику позднее взялись основательно. Как же? В доме стоит прекрасное старое пианино, еще дореволюционное, еще бабушкино! Историю этого пианино - откуда взялось, как сохранилось во время войны - всегда рассказывали гостям. Больших денег стоит, если продать. Но мама ни за что не стала бы продавать пианино, потому что бабушкино, с историей, и на нем непременно должны были играть ее дочери -культурная преемственность поколений.
Мама тогда по какой-то сложной рекомендации пригласила преподавателя, старенького музыканта Валентина Петровича. Тот был просто в восторге от пианино. После занятий с Вероникой он всегда немножко играл. Регине слушать его игру очень нравилось, эта музыка была как живая, а еще он иногда объяснял, про что играет, и было весело и интересно.
Валентин Петрович заметил интерес старшей девочки, удивился, почему с ней не занимаются, и даже сделал попытку усадить ее за инструмент. Но Регина еще помнила, что это такое - учиться музыке. Вместо того, чтобы бегать и играть, приходится извлекать неприятную какофонию из черно-белых клавиш, и учительница все время недовольна. И она отказалась наотрез, опять убежала. И мать махнула рукой - ах, оставьте! Мы уже столько раз пробовали! Потом, через много лет, Регина жалела. Может быть, с Валентином Петровичем все было бы по-другому. Ах, если бы такие мудрые мысли кому-нибудь приходили в голову вовремя!
Валентин Петрович научил играть только Веронику, а Регине он всегда очень по-доброму улыбался, и она радовалась, когда он приходил на занятия, и всегда была поблизости, чтобы слушать. Но слушала она только Валентина Петровича. Когда играла Вероника, она убегала.
Вообще, у Вероники было много талантов, которые открывались один за другим, постепенно. Она писала рассказы в толстых тетрадках, эти тетрадки до сих пор хранятся где-то у мамы. Потом, в старших классах, увлеклась фотографией, и фотографировала все, что можно, в холле школы даже устроили выставку. "Эта девочка - наша гордость!" - говорила директор школы. Регина к этому времени закончила эту же школу с двумя тройками, и техникум тоже уже заканчивала. И нигде она не была никакой гордостью. "Надо же, сестры, а такие разные!" - это тоже говорила директор. Ну и ладно. Разные, так разные.
Кстати, Иван тоже какое-то время ухаживал за Вероникой. Правда, совсем недолго. Вероника занималась в фотостудии, которая работала почему-то при ближайшем дворце спорта, Иван там вел секцию дзюдо.
Вероника тогда гордо показала им, то есть ей и маме, его фотографию - сама снимала.
-Симпатичный! - мельком оценила Регина.
А мама заволновалась.
-Какой взрослый! И чего в нем симпатичного? Дочка, сколько же ему лет? Он у вас тоже ... занимается? Или что?..
-Он тренер, мама. Дзюдоист.
-Кто, говоришь? Тренер? Но сколько же ему лет?!
-Не так уж много, - пожала плечами сестра. - Только что в армии отслужил. Да это фотография такая, мам. Не такой уж он и взрослый. Знаете, он так в меня влюблен!
-Тебе шестнадцать лет! - мама схватилась за сердце.
-Четыре или пять лет разницы - что в этом такого?
-Не в твоем возрасте!
-Не волнуйся, мам, он подождет, - заверила Вероника. - Он на все готов, он так и сказал. И потом, я еще не решила, нужен он мне, или нет. Так что, не бойтесь.
Регина и не боялась - сестренке палец в рот не клади. А вот мама переволновалась, как же - ее маленькая девочка, и дядя под два метра и после армии! Это все-таки не одноклассник, и подавно не мальчик из песочницы. И потом - тренер, спортсмен, после армии... Знаем мы этих спортсменов после армии! Что-то будет? Но все разрешилось к ее удовольствию.
-А ну его! - заявила Вероника некоторое время спустя. - Совсем не мой кадр. Так, пустое место.
-Это как? - усмехнулась Регина. - Смотри, ошибешься - будешь локти кусать. Говорила же - будет ждать, так в тебя влюблен. Такое на дороге не валяется!
Не потому она это сказала, что захотелось, к примеру, заступиться за Ивана - тогда она его совершенно никак не выделяла. И какое там "локти кусать", сестре было только шестнадцать, еще гулять и гулять. И "кадров" этих вокруг нее бродило столько - хоть сачком отлавливай. Нет, Регина просто хотела ее поддразнить.
-Это он будет кусать! - взвилась сестра, и объяснила: - Понимаешь, я хочу жить хорошо. Мне эта нищета - во где, - она выразительно повела рукой вокруг себя, а потом похлопала ею по горлу.