Раздвоение личности

-Ну, хорошо, - вздохнула Регина. - Пошли отсюда.

Потому что болтать с Ларой, глядя на лик богоматери, ей показалось, как бы, непочтительно по отношению к богоматери. Она уже немного успокоилась, пока этого хватит.

Она еще раз перекрестилась, посмотрела на икону, и вышла из церкви. Стоя на крыльце, с удовольствием вздохнула - теперь дышалось легче. Вроде бы ничего. Кажется, она справится.

-Откуда ты все это знаешь? У тебя семья верующая, да? - спросила она у Лары.

-Ничуть, - охотно ответила та. - Такая же, как у тебя. Кое-что муж объяснял. Вот его всему учили. Его мамаша заставляла в кирху ходить, даже когда он был буйным подростком, - тут в ее голосе послышалась, помимо легкой усмешки, некоторая грусть, сожаление, и еще гордость, может быть - за этого неизвестного мужа.

-Я никогда раньше не была в таких церквах, как эта, - сказала Лара. - Я же лютеранка. Была с мамой в кирхе несколько раз, - ее голос дрогнул.

Вот оно как, значит...

-Ну что, мать, в школу хорошо сходила? - поинтересовался Ваня, впустив ее в квартиру и весело переглядываясь с Сережкой.

Не похоже, чтобы оба они о чем-то переживали.

-Нормально, - буркнула Регина.

-А платье? - спросил Сережка.

-И платье нормально. Все, забыли про платье. Только попробуй еще кого-нибудь приклей!

-Я понял, мам, - Сережка расплылся в довольной улыбке.

А Регина упала на стул и банально разревелась, размазывая слезы по лицу. Потому что - накопилось.

Она справится, да, конечно. Решила же - справится. Но просто поплакать хочется!

Иван несказанно удивился, и тоже разволновался. Он вытолкал за дверь упиравшегося Сережку, и принялся бестолково утешать Регину, гладить по голове и плечам, плеснул воды в чашку, но она не хотела ее пить. Давясь, выпила - он почти заставил. От воды действительно стало лучше.

Муж сел напротив и заглянул ей в глаза.

-Ринка! Ты что?

-Я ничего, Вань. Ты извини, пожалуйста. Я, правда, ничего.

Ладонь у него была твердая и чуть шершавая. У него всегда были такие ладони, и ей это нравилось. Раньше нравилось. Она так давно не думала о том, какие у него ладони, и нравятся они ей, или нет! Еще у него были жесткие и курчавые волосы, как только они чуть отрастали после стрижки, он становился лохматым. Вот и сейчас он был лохматым.

Ну, как ему объяснить?

Вообще, она могла бы сказать: так много всего хочется, и так мало получается. Раньше казалось, что все еще впереди. А теперь - ей скоро сорок, через каких-нибудь несколько лет, и ясно, что дальше тоже ничего не будет. А жить так хочется, прямо сейчас...

Это она могла бы сказать ему, например, позавчера. А сегодня все уже неважно. Потому что сегодня у нее напасть куда серьезней - Лара, будь она неладна!

Он присел на корточки и обхватил широкой ладонью ее ступню, ласково погладил пальцами, так, что где-то внутри у нее стало тепло.

-Нам премию обещают на будущей неделе. Вот и потрать ее, порадуйся жизни.

-Тогда купим мне мобильник. Неудобно без телефона. Я уже выбрала, он простенький, но симпатичный.

Свой старый мобильник она не так давно разбила, уронила нечаянно, и теперь, действительно, было неудобно. Он тут же согласился:

-Как хочешь... - и добавил, хитро улыбаясь щекотно водя пальцем по ее пятке, - Ринка, я все удивляюсь, какие у тебя ножки маленькие. Как, имея такие ножки, можно удержать равновесие?

У ее ножек был верный тридцать шестой размер - против его сорок четвертого.

-Ну, что ты глупости говоришь? - хмыкнула она, запуская пальцы в его шевелюру, последний раз шмыгнула носом и улыбнулась.

-Ты голодная? - обрадовано спросил Иван, вставая. - У нас есть жареная картошка.

-Хочу очень!

И пусть кто-нибудь сейчас докажет, что этот злосчастный поход в школу с Ларой, ее платьем и прочей дребеденью ей, Регине, не приснился. Такое и может только присниться. Вот и ладно.

-Вкусно как. Нет, погоди, я есть хочу! - возмутилась она, когда Ваня нашел губами ямочку на ее затылке.

-Мешаю?

-Конечно!

-А давай я тебе помешаю немножко? Я ухожу скоро...

Она бросила вилку.

-Опять? Ты же только после ночной!

-Корсаков попросил поменяться. Да это и хорошо, - прошептал он, трогая губами ее ухо. - Работы там нет никакой, я а одну штучку делать начал! Потом тебе покажу!

-Какую штучку? Нет, Вань, погоди, Сережа ведь дома!

-Да нету его дома! Пошел в Вовке на второй этаж физику делать. Не слышала, как дверь хлопнула?..

-Физику делать?..

-Ну, это так называется...

-Они на компьютере будут играть до ночи!

-Ну, пусть поиграют...

И Регина перестала сопротивляться. Очень быстро они добрались до спальни, сдернули покрывало с кровати. Она еще вывернулась на секунду из его рук и погасила свет, и решительно замотала головой, когда он попытался включить его обратно. И он согласился, не стал включать.

Его знакомый запах, знакомые губы, руки - все знакомое и родное. Ей даже все равно было, что именно он делает, лишь бы прижиматься к нему всем телом, согреваться его теплом, и вдыхать его запах - это было так хорошо. Это было даже слишком хорошо. Это успокаивало.

Потом она быстро завернула ему бутерброды - перекусить, а он тем временем выпил кружку кофе. Утром они бы пили кофе вместе, но по вечерам Регина кофе не пила, иначе могла не уснуть. Приятно было двигаться по кухне, так, чтобы прикасаться к нему между делом, потереться об него щекой, Иван, немного удивленный, тоже ловил ее то за плечи, то за талию, обжигался кофе, который был слишком горячий и крепкий, и все вместе это было здорово.

Уже в прихожей, обув сапоги и натянув куртку, и даже открыв дверь, Иван вдруг вспомнил:

-Слышь, мать, если Михалыч вдруг позвонит...