Амарант

Все тело визжало от боли.

Данте не мог пошевелиться. Не мог вздохнуть. Не мог кричать, и это хуже всего. Хотелось вопить от непрекращающейся боли, хотелось излить ее всю, выгнать прочь из тела, но он не мог. Она поселилась глубоко внутри и не собиралась покидать свое уютное жилье. За столько лет он так и не привык к постоянной спутнице. А теперь ее сила возросла в сотни раз, что делало ее по-настоящему невыносимой.

В пелене вдруг появился Габриэль. Он усмехался, держа в руке цветок амаранта.

Данте закричал.

Вместо вопля из горла вырвался лишь тихий хрип. Данте разлепил глаза. Первое, что увидел, – белый потолок без единой трещины.

Полицейский давным-давно не спал. Лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Что же я наделал, успел подумать Данте. Отнял у Карлоса несколько лет жизни своими выходками. Пару дней назад за такое могло сильно достаться, однако сейчас отец и не думал злиться. На его лице читались только беспокойство и страх.

Данте хотел ответить, но из горла по-прежнему доносился только хрип.

- Да, – прохрипел Данте, пытаясь встать. Тело совершенно не слушалось, но Карлос понял, что он хочет, и мягко удержал.

- Что… что случилось?

Данте задумался. Боль мешала составить цельную картину, но отдельные фрагменты всплывали в памяти, как слайды. Кабальеро с пистолетом. Выстрел. Габриэль.

- Плохо, – признался Данте. – Как будто выключили свет.

Боль накатывала волнами, захлестывая с головой, лишая дыхания. Стоило Карлосу упомянуть Габриэля, как она словно взбесилась. Данте хрипло вскрикнул и попытался схватиться за голову, но руки поднимались с трудом.

- Не шевелись. Нельзя.

Карлос нахмурился.

- Нет… не надо.

- Я хочу, чтобы было больно, – резко перебил его Данте. – Не хочу думать о нем. Пусть лучше будет боль.

- Что же он такого сделал? Ты выбираешь мучения вместо того, чтобы говорить о нем! Кто он?

- Данте, ты бредишь. – Карлос положил ладонь ему на лоб. – Вроде не горячий… Тогда что за чушь ты несешь?

- Хорошо. – Карлос поднял руки, словно собирался сдаться. – Я схожу за медсестрой. Тебе нужно обезболивающее, что бы ты ни навыдумывал. Не шевелись, иначе у тебя швы разойдутся. Ради меня. Ради близнецов и Селены.

Мальчик с разбитой коленкой хныкал, дергая за подол платья мать. Она что-то ожесточенно доказывала медсестре и отмахивалась от сына, как от собачонки. Медсестра злилась, но вида не подавала. Мальчишке же было не столько больно, сколько обидно, что его игнорируют. Будь его воля, он бы расколошматил голову, лишь бы привлечь внимание. Наконец, поняв, что ничего не изменится, он, надувшись, отвернулся и вперил взгляд в Амаранта.

Амарант продолжал с легкой усмешкой смотреть на него, посылая сознанию красочную картинку. Глаза мальчишки расширились, и тот в панике схватился за руку матери.

- Оставь эти глупости, Скотти, – раздраженно махнула рукой мать. Похоже, она даже не слышала, что сказал сын.





Как быстро вспоминаются навыки, подумал Амарант. Он уже потерял надежду на их возвращение, смирился с тем, что до конца дней останется человеком. И данное обстоятельство нисколько не печалило. Жаль, что осознал он это слишком поздно. Человеческие чувства были куда острее, ярче и красочнее демонических. Такие ощущения забудутся нескоро, и Амарант всю свою бессмертную жизнь будет скучать по ним.

- Данте очнулся, – произнес подошедший Карлос.

- Замечательно.

Амарант кивнул. Он ожидал этого.

- Он предпочитает испытывать боль, которая мучила его на протяжении девяти лет! Я-то знаю, какая для него это пытка. Почему он сделал такой выбор?

Полицейский вперил в демона испытующий взгляд.

- Прекратите меня допрашивать. Я вам ни слова не скажу.

- Потому что не уверен, что Данте бы это одобрил.

- Похоже, вы и в самом деле стали друзьями.

- Скажите, Габриэль, вы в самом деле были в тот вечер у его дома?

- Да.

- Нет.

- Я не могу этого сказать.

- Бесполезно. Он не скажет.

- Вы сочтете его сумасшедшим, а он за свою жизнь слышал достаточно обидных слов за спиной.

- Это так, – тихо произнес он.

Резкая перемена темы выбила Карлоса из колеи.

- Отлично. – Амарант перестал подпирать стену. – Передайте ему, что мне очень жаль. Хотя он вряд ли в это поверит.

- Постойте! Куда вы?