Страница 9 из 98
– Ну да, только в войну-то всё равно вступил против Оки, – заметила я.
– Но не он её начал, – возразила Леда.
Мы вошли в зал одновременно с тем, как по зеркалам объявили о приезде хатун Оксаны Бесстрашной, и почти тут же услышали о визите царя Себастьяна первого и его матери-регента Ариэль.
– Соля! – тут же, поперёк всем условностям и этикетам бросилась Ри мне на шею.
Я даже не успела разглядеть, в чём она сегодня, как ощутила прикосновения мягкого вельвета и вдохнула запах лака, исходящий от колючих, но пышных красных волос. Догадаться о том, как Леда закатывает глаза за моей спиной, не составило труда, но это меня не смутило – для Ри я делала исключения во многом.
– Привет, красавица, – поздоровалась я, разглядывая лучащуюся счастьем подружку. Большие зелёные глаза блестели точно колдовские искорки, курносый нос не по-царски швыркал, а на щеках расползались ямочки от улыбки. – Давно не виделись.
– Очень! Я по тебе жутко соскучилась.
– А что не зашла, как только приехала?
– Я ведь знаю, что тебе с утра не до меня было, – отмахнулась Ри. – К тому же мы здесь не так давно, только и успели сундуки в посольстве оставить. С ребёнком не так просто путешествовать, – пожаловалась молодая мать и глянула в сторону своего сына.
Юный царь неуверенно озирался среди «коллег», но уже подоспевших других детей признал, как и бессменную нянечку. Ри с облегчением выдохнула, когда сына увели, и призналась:
– Вот у вас он нормально уходит с ребятами играть, а дома я уже кого к нему только не приглашала – полчаса без меня и в рёв.
– Ты его просто избаловала, а здесь он понимает, что мама занята.
– А что делать? – пожала плечами мягкосердечная мать. – Я не могу слышать, как он плачет, сердце кровью обливается.
– Я своих брала на заседания министров, жалобы слушать…
Ри посмотрела на меня с притворным ужасом, будто бы я сказала что-то жуткое, и с усмешкой припечатала:
– Живодёрка.
Леда уже давно отошла от нас и сидела рядом со своим мужем, держа того подальше от обсуждавших что-то в другом конце зала Оки и Георгия с Шейной. Ашес весело щебетала с Жизель, которая сейчас вела себя не в пример дружелюбней, чем со мной; их мужья беседовали с Тео; Джессмин молчала, устроившись в углу. Интересно, зачем она вообще сюда пожаловалась? Официально в войне она не участвовала, так, влезала иногда, когда не просят, с разных сторон.
Когда двери в очередной раз распахнулись, и мы поприветствовали герцога и герцогиню Райта – упитанного низенького Юхана и круглолицую душечку-Гамину, мой муж взволнованно потёр руки, сглотнул и спросил:
– Что ж, пора начинать? Давайте пройдём в зал для совещаний.
Но внезапно по зеркалам разнёсся на этот раз женский голос:
– Прибыла волшебница Жверинда!
Замолчали все. Никакой волшебницы, там более Жверинды, мы не ждали, однако дама вскорости появилась перед нами: усталая, седая, ссохшаяся, но удивительно решительная.
– Добрый день! – поздоровалась она со всеми, оглядывая напряжённых правителей государств. – Прошу прощения, что мешаю вашим мирным переговорам, да только народ волнуется, что они опять никуда не приведут.
Тео попробовал возразить, но она жестом остановила его, словно прося договорить. Мой муж послушно замолчал, но глаза его уже забегали по зеркалам, а я, чертыхнувшись, вспомнила об оставленной колоде.
– Поэтому у народа появилось своё предложение: прекратить использовать их в личных разборках и решить всё самим, – продолжила волшебница, щёлкнула пальцами, и внезапно всё заволокло белым маревом.