Страница 3 из 21
Жена Олега, Марина, взирала на бабушку мужа с удивлением и любопытством, спорила с нею по любому поводу, не щадя больную старушку. Молодая женщина не отличалась ни тактом, ни миролюбием, выросла совсем в другой среде. Она даже не вспоминала, что живет в квартире этой бабушки, и сразу установила свои порядки. В конце концов, старушка почти перестала выходить из своей комнаты, старости не хватало сил бороться с молодостью, но она гордо проходила мимо «классового врага» и упорно пыталась сделать все по-своему. Даже рождение обожаемого правнука не улучшило их отношений.
Любовь Ильинична не любила свекровь, невестку не любила еще больше, но старушку было жаль, а выхода не было. Идти молодым было некуда, и свекровь одну оставлять тоже нельзя.
Младший сын принес другие огорчения. Еще в старших классах Котик водил дружбу с самыми «крутыми» ребятами, в институте тоже был заводилой не только в комсомольских делах. Друзей у него было столько, что Любовь Ильинична даже перестала расспрашивать о них, не в силах запомнить хотя бы их имена. Она не понимала, как ее младший сын умудряется хорошо учиться, вечно отсутствуя дома и редко посещая библиотеку, догадывалась, что Котика спасает отличная память и регулярное присутствие на лекциях.
Однажды, после третьего курса, он привел в дом девицу, которую Любовь Ильинична застала, возвратившись домой раньше обычного. Девушка, закутанная в халат хозяйки, абсолютно не смутилась, вежливо поздоровалась, быстро переоделась и с улыбкой попрощалась. Любовь Ильинична с пылающими щеками подняла на сына глаза и увидела немного смущенную улыбку на его лице:
– Ну, мам! Мне двадцать лет! Как мне устраиваться? Ты не переживай, я постараюсь что-то придумать. Скорее всего, куплю себе квартиру. И даже не спрашивай, где я возьму деньги. Это моя забота.
– Ты решил жениться? Не рановато?
– Я же не дурак, чтоб жениться. Этого ты еще нескоро дождешься.
Дмитрий, услышав рассказ жены, не слишком огорчился.
– Вот шалопай! Кот мартовский! Ну, он действительно уже не мальчик. Лишь бы его какая-нибудь барышня ребенком не приперла.
– А может, лучше бы приперла. Еле дождались внука, и тот в Ленинграде. А эти бы с нами жили. Котик остепенился бы, не попал в дурную компанию.
Дмитрий без улыбки взглянул на жену.
– Боюсь, ты с этими опасениями опоздала. Мне некоторые его приятели очень не нравятся. И его образ жизни. Откуда он деньги берет? На рестораны, на девочек? Теперь о квартире думает.
– Так поговори с ним! Ты отец, или дядя чужой?
– Говорил уже. Толку никакого. Врет, как всегда, с самым честным видом.
После этого случая Котик девиц в дом не водил, но сам дома почти не появлялся, часто отсутствуя и по ночам. Квартиру он купил через два года после окончания института, обставил ее, но жил там всего месяц, после чего вернулся под мамино крыло, а свое жилье использовал только для свиданий.
Любовь Ильинична очень о нем беспокоилась. Он устроился на работу не по специальности, а в какое-то молодежное техническое объединение, потом почему-то в банк. Стыдно сказать – она даже толком не знала, в какой. Но вид у Котика был преуспевающий, он делал матери дорогие подарки, щедро давал деньги, если была нужда. Только никогда с нею не откровенничал, ничего о себе не рассказывал. И она к этому привыкла. Но часто думала – почему? Почему оба ее сына не доверяли ей своих мыслей, хотя любили и уважали ее?
И сама себе отвечала – потому что мало времени проводили вместе с ней. Сначала целый день в садике, потом в школе, а вечером мама готовит ужин, моет посуду, проверяет чужие тетрадки. А днем мама на работе, потом магазины. Где уж тут найти время для самого дорогого в жизни. Эти горькие мысли не давали покоя.
И вот теперь – муж. Любимый, лучший в мире. Единственный, кто всегда рядом, особенно теперь, когда ушла с работы. Он ее просто предал. Что делать?
Ясно одно – здесь оставаться она не сможет. Нужно время, чтобы прийти в себя.
Слушать объяснения Дмитрия сил не хватит, а промолчать у нее не получится.
Она позвонила в Ленинград, Олегу на работу. Старший сын искренне обрадовался, услышав ее голос.
– Сынок, можно мне к вам приехать? Соскучилась очень. Дома так тоскливо, никого нет, не привыкла я еще без работы обходиться.
– Конечно, мы будем рады. Когда тебя встретить?
– Нет, встречать не надо, я сама доберусь. Билет еще не покупала. Может, и сегодня выеду. Если вас не будет, мне бабушка откроет.
– Ждем. Антошка будет так рад!
Она очень торопилась, быстро бросала в сумку вещи, вяло подумала, что нужно купить какие-то подарки. Написала записку «Уехала в Ленинград. Не беспокойтесь», оставила ее на кухонном столе. Зашла в спальню, положила на кровать фотографии. Побежала в прихожую, схватила сумку… и дверь открылась, вошел Дмитрий, которому еще положено было быть на работе. Как будто почувствовал!
Теперь она думает, что если бы он тогда не пришел, они бы так и не увиделись после получения фотографий. А так – все-таки попрощались, сами того не зная. Больше они никогда друг друга не видели. А тогда…
– Ты куда собралась? В чем дело? – сразу забеспокоился Дмитрий.
Жена молча смотрела на него, а потом тихо стала сползать по стене на пол. Он ахнул, схватил ее на руки и понес в спальню, положил на кровать, стал суетиться вокруг нее, брызгать в лицо водой, все спрашивал: «Скорую» вызвать?» Любовь Ильинична быстро пришла в себя, от «Скорой» отказалась, и тут он увидел фотографии. Взял их в руки, внимательно рассмотрел.
– Вот это – подделка, – он брезгливо отбросил фото с кроватью. – А это – правда.
– Значит, правда. И эта женщина случайно рядом оказалась?
Он посмотрел на жену устало и горько – и не смог солгать.
– Нет, не случайно. Но я бы хотел тебе все объяснить.
– Прошу тебя – молчи! Я сейчас уеду в Ленинград, поживу, сколько выдержу твою маму и Марину, потом на Украину съезжу, к сестре. Мне так трудно поверить… Я приду в себя, потом будем решать, что делать дальше. Детям ничего не говори, пусть думают, что я заскучала, решила попутешествовать. Дай мне денег и отвези на вокзал. А то что-то слабость в ногах.
Он молча повиновался, завез ее в пару магазинов, потом на вокзал, купил билет и посадил в вагон. Любовь Ильинична сквозь слезы видела, как ему плохо, как невыносимо стыдно.
У самой двери вагона, они вдруг, не сговариваясь, взялись за руки, обнялись.
– Прости меня! Я знаю, ты не поверишь, но я люблю тебя больше всех на свете, даже больше детей и внука. Ты вернешься, и я все тебе расскажу, ты поймешь, что это не подлость, это стечение обстоятельств. Молчи, не возражай. Ради всего, что было хорошего, прости. Я был так счастлив с тобой!
– И ты меня прости. Наверное, в том, что случилось, есть и моя вина. Прощай.
Почему она сказала именно это слово?
Через неделю после ее отъезда Дмитрий пропал. Котик, пребывающий в свободном полете, даже точно не знал, в какой именно день это случилось. Через несколько дней после того, как отца видели в последний раз на работе, он позвонил в Ленинград и весело закричал в трубку:
– Мам, привет! Ну, вы даете! Хоть бы папик меня предупредил, что едет к тебе! Даже записки не оставил. Спасибо, на его работе люди добрые сообщили, что он на неделю ушел в отпуск. Как вы там?
Любовь Ильинична разволновалась не на шутку.
– Котик, не кричи. Отец сюда не приезжал и не звонил ни разу.
– Да? – растерялся Котик. – А где же он? Почему он тебе не звонил? Вы что, поссорились? Он тебе не сообщал о своих планах? Приезжай, пожалуйста…
Эти вопросы ей потом будут задавать в милиции, и не один раз. Любовь Ильинична плохо помнит тот период, потому что принимала успокоительные таблетки в больших количествах, все время находилась в полусонном состоянии и очень плохо соображала. Про причину своего отъезда, про фотографии, она ничего никому не сказала. И еще не сказала о том, что уже после исчезновения Дмитрия нашла среди его вещей пакет с крупной суммой денег – не хотела, чтобы правоохранительные органы заподозрили мужа в чем-то незаконном.