Хроники Аальхарна

«Странный он какой-то», — подумал Борис, младший офицер контрольно-пропускной службы. Он не мог объяснить, в чем именно заключалась странность, но пассажир чем-то настораживал, хотя с виду все было нормально.

Сканер щелкнул, опознавая сетчатку, и Борис чертыхнулся. В последнее время техника частенько барахлила — какой-то хакер-самоучка из Японской Федеральной Земли запустил в мировую сеть вирус. Вот, пожалуйста: фамилию выдает, имя — нет. Адрес прописки на Васильевском острове — пожалуйста, а фотографию — дудки.

— Торнвальд, — пискнул сканер. Борис раздраженно стукнул по нему ладонью, и сканер повторил: — Торнвальд.

Пассажир отошел от считывающей полосы и приблизился к стойке регистрации. Борис еще раз всмотрелся в осунувшееся горбоносое лицо и вспомнил, где видел его раньше.

— Торнвальд, — не унимался сканер.

— Вижу! — прошипел Борис и обратился к пассажиру с профессиональной белозубой улыбкой: — Добрый день, господин полковник. Рад приветствовать вас в Пулково. Предъявите, пожалуйста, посадочный талон и документы на корабль.

Полковник Торнвальд, знаменитый Белый Волк из секретной службы Гармонии, слепо провел ладонью по плащу, словно не мог вспомнить, в каком кармане у него лежат приписные документы. Борис всмотрелся, не переставая улыбаться: под вполне себе современным плащом полковник носил какую-то старинную на вид белую рубашку с кружевным воротником. Шелк пятнало что-то подозрительно похожее на кровь.

— Предъявите, пожалуйста, посадочный талон и документы, — повторил Борис. От улыбки у него уже сводило губы. Ну его к черту, этого особиста, пусть носит, что хочет. Лишнего интереса к таким людям лучше не проявлять. Торнвальд наконец-то нашел нужные карты во внутреннем кармане плаща (Борис успел увидеть пальце полковника перстень с крупным сиреневым камнем и подумал, что это однозначно статья о незаконном обороте предметов роскоши) и осторожно опустил на стойку. Борис отсканировал документы: ага, шлюпка выписана на имя Андрея Кольцова, а вот купил ее как раз Максим Сергеевич Торнвальд. Маршрут Земля-Дея-Земля… И зачем полковника носило в такую даль, там и жизни-то, поди, не сыщешь. Впрочем, ладно, не наше дело. Убедившись, что все в порядке, Борис поставил метку о прибытии и вернул документы.

— Добро пожаловать в Ленинград, Максим Сергеевич.

Полковник кивнул и побрел к выходу. Его походка с каждым шагом становилась все более уверенной и упругой, словно он вспоминал, что такое ходить вообще.

Борис проводил его взглядом и еще раз хлопнул по сканеру. Если техника побеждает нас в шахматы, то мы побеждаем ее в бокс. Сканер пискнул, но ничего нового не сообщил.

Борис махнул рукой и в ожидании следующего пассажира раскрыл на компьютере вкладку с игрушками.

Эпилог.

Мы писали эту книгу, используя академические учебники по новейшей истории Аальхарна и заполняя неизбежные пробелы по мере умения и авторского таланта. Посему это произведение вовсе не претендует на какую-либо историчность и большую достоверность в описании той великой эпохи: те, кто с чем-то не согласен, вполне могут не критиковать авторов, путая научное исследование с беллетристикой, а пойти в библиотеку и докопаться до истины самостоятельно — благо правление императора Торна описано очень подробно.

Для тех же, кому лень куда-то выбираться из дому, скажем, что ее величество Инна по смерти супруга вступила на престол и начала свое блистательное правление, которое продолжалось пятьдесят лет, во многом задав вектор для развития всей истории планеты. Именно при ней Аальхарн стал конституционной монархией, а расцвет искусства и наук достиг значительных вершин. Александр Торн, ее сын, в юности не проявлял особенного интереса к управлению государством, посвятив себя науке, в частности разработке нового типа паровых двигателей. Вторым увлечением принца были женщины, и ее величество, созерцая шлейф разбитых сердец, что тянулся за сыном, философски поминала яблоко и яблоню. В свое время Александр Первый стал вполне достойным государем; впрочем, о славных деяниях аальхарнской королевской фамилии немало написано и без нас.

Убийца Рыжих Дев так и не был найден. Со временем он превратился в настоящий историко-культурный феномен: о таинственном преступнике написано множество книг, поставлен добрый десяток пьес и выдвинуты самые разнообразные и необычные гипотезы, которые, впрочем, лишены даже подобия достоверности. Эмма Хурвин написала о нем книгу, которая считается канонической: роман «Мужчина в красном» заложил не только основы аальхарнского детектива как литературного жанра, но и оказал влияние на криминалистику — именно после его издания охранное управление стало сотрудничать с кафедрой душелечения. Образ отважной Эльзы, девушки-детектива, настолько пришелся по душе читателям, что Эмма была вынуждена написать еще пятнадцать книг о похождениях смелой сыщицы. В последней книге Эльза встретилась лицом к лицу с Убийцей Рыжих Дев, и их сражение закончилось на дне Вейхенфольского водопада.

Капитан Крич довольно быстро получил желанные погоны начальника отдела, но, разумеется, не за поимку вышеозначенного лиходея, а за перекрытие канала перевозки наркотиков из сулифатов в Аальхарн. О том, кто именно виновен в серии убийств рыжеволосых красавиц, он молчал до самой смерти. Его молчание было должным образом вознаграждено: очень быстро Крич стал главой столичного охранного управления. Какими-либо невероятными талантами в своем ремесле он не обладал, поэтому все окружающие подозревали высокую протекцию. Дуракам счастье, добавляли они, заканчивая рассуждения о карьерном росте бывшего капитана.

Артуро Привец продолжил служить ее величеству Инне и в дальнейшем посвятил себя воспитанию принца: должен же быть у сироты пример и образец мужчины перед глазами. Когда Александр достиг совершеннолетия, то Артуро счел свою задачу выполненной и занялся написанием мемуаров. Именно благодаря оставленным им запискам, мы обладаем сейчас максимально полной биографией императора Торна и очень подробным описанием Военного десятилетия. Неизвестно, читал ли Артуро «Убийцу в красном» — он вообще не очень любил беллетристику. Спустя несколько лет после описанных событий он очень скромно сочетался браком с госпожой Хурвин, которая предпочла оставить девичью фамилию.