Страница 49 из 87
Стоя посреди улицы, я глядел на стремительно удаляющийся внедорожник, поднимающий серые клубы пыли, и не представлял, что делать дальше.
Вышла Оля и посмотрела на меня с немым вопросом в глазах. В ответ я только молча пожал плечами, не представляя, что ей ответить. Вряд ли причиной такого Вовкиного поступка могло послужить моё длительное отсутствие. Дело было в чём-то другом. И это «что-то» явно терзало его душу.
– Чаво орать-то так? – послышался голос Прохора Матвеевича из-за забора. – Вы мне эдак усю нечисть разгоните, некем будет археологов пужать!
Из-за спины Ольги показалась его щуплая, сутулая фигура. Не спеша дед подошёл ко мне и также уставился на клубящуюся над дорогой пыль.
– Горько ему, видать. Другу-то твому. Слышь? – старик выжидающе покосился на меня.
– Видать… – выдохнул я.
– Чаво ж не помогашь яму?
– Да не успел я. Удрал быстро.
– Ничаво, скоро повернётся… – задумчиво проговорил дед. – От нам Ольга-то чаю зараз сварить, мы с тобой пока яво попьём, так и повернётся товарыш твой. От там и поговорите с им. Ну? Чаво встал? Идём, говорю, чай пить!
Я поплёлся за дедом, пребывая в полной растерянности. Крепкий чай немного привёл в чувства. О ночном происшествии уже даже не вспоминал. Новая проблема поглотила с головой. Вот только дед Прохор оказался не таким уж и простаком.
– И чаво ж ты там ночью-то делал? Не поверив деду, да?
Меня даже передёрнуло от неожиданности.
– Вы-то откуда знаете?
– Сынку, дед вже скоро сто годов как на свете живе. Я ще вчера вечером знав, шо ты туды попрёсся. Вот ты с дедом, как с дитём малым беседу водишь, а дед вже чотыри твоих жизней прожив, и бачив поболе, чем ты. Да-а-а… Тому слухай, шо дед скажет: не ходи туда больше, сынку. Не надо воно тебе.
– Не пойду, отец. Ещё вчера ночью отхотел.
– От и ладненько, – старик удовлетворённо кивнул и переключил внимание на входную калитку. – Шо-то долго твоего друга нема, вже должон був вернуться паразит.
Вовки и в самом деле уже долго не было и, по всей видимости, возвращаться он не думал.
Прошёл ещё час. Собрав в рюкзак металлоискатель и кое-какие вещи, я приготовился прощаться, но в этот момент послышался звук подъехавшего ко двору автомобиля.
– От так! Довго ж яво не було! От басурманин… – Прохор Матвеевич растянулся в беззубой улыбке. От этого морщины на лице стали таким глубокими, что стало трудно разобрать, где же среди них разрезы глаз.
Мы втроём заторопились к калитке. Дед оказался прав. Прямо посреди улицы, напротив двора, стояла и урчала двигателем Вовкина машина, из которой тот не торопился выбираться. Я подошёл к водительской двери и сквозь сильно тонированное окно с трудом разглядел друга. Тот сидел, упёршись подбородком в грудь, и глядел прямо перед собой. Футболка на груди была мокрой, глаза красными, а в руках – полупустая литровая бутылка виски.
Приехали…
Он рывком распахнул дверь, чуть не двинув меня по лбу, и, громко икнув, выпал прямо мне на руки. С трудом удержав тяжеленную тушу, я помог ему встать на ноги.
– Гуляем, ёптить! – он взмахнул бутылкой и не удержал её. Та описала дугу и полетела куда-то в траву. Вовка, придерживаясь за дверцу джипа, сделал наигранно-удивлённое лицо. Затем скорчил гримасу, говорящую о том, что улетевшая бутылка – вообще не проблема. Он подмигнул мне и собрался лезть обратно в машину.
Я опомнился и, придерживая падающего друга, обратился к Оле со стариком:
– Вы нас простите, ради бога. Мы сейчас уедем. Он в машине проспится. Спасибо вам большое за всё и ещё раз извините! – А затем, вдруг вспомнив, добавил: – Да! Оля! Мы же обещали тебя до остановки подвезти!
Она замотала головой:
– Не страшно, Серёж, я сама доберусь! Здесь всё равно недалеко. В любом случае, до вечера я ещё побуду с дедушкой.
Старик, опёршись на свою клюку, грустно наблюдал за происходящим. Я загрузил малоподвижное тело на заднее сидение, бросил в багажник рюкзак, пожал деду Прохору руку и взглянул на прощанье в Ольгины бездонные глаза. Она была грустна, но всё равно улыбалась. Стало стыдно. Я сел за руль, но практически сразу вышел обратно и увидел, что Оля тоже торопится ко мне.
– Вот, – она отдала мне заранее написанный на листке бумаги номер телефона, затем протянула ладонь для рукопожатия и улыбнулась. Я взял её за руку и поцеловал в щёку.
– Обязательно позвоню, когда в город вернёмся. Да, кстати! – я достал из кармана свою визитку и протянул её Оле. – Это так, на всякий случай.
Оля снова улыбнулась, кивнула и отступила на шаг назад, давая понять, что больше не задерживает.
Уезжая под раскатистый храп пьяного друга, я смотрел не на дорогу, а в зеркала заднего вида. Там позади, посреди пустынной улицы, ещё долго провожала нас взглядом одинокая женская фигура, от которой так не хотелось уезжать.