Страница 48 из 87
Утро началось с чудных ароматов. Вовка, не дожидаясь, когда все проснутся, по-хозяйски принялся готовить завтрак из привезённых запасов. Кстати, кулинар из него был отменный. Через двадцать минут все обитатели дома на окраине с удовольствием уминали Вовкину стряпню, а я даже на несколько минут забыл о своём ночном приключении.
День обещал быть сухим и тёплым. Из соседнего леса снова слышались восторженные детские крики и треск ломаемых на дрова веток – праздники продолжались...
Оля всё утро щебетала и шутила, явно пребывая в отличном настроении. Вовчик с удовольствием поддерживал её остротами и шутками. Я же никак не мог отойти от жутких впечатлений, а друг, заметив это, дождался, когда хозяйка дома удалится на кухню для мытья посуды и спросил:
– Старик, ты чё?
– А чё?
– Ну, ты хмурый какой-то с самого утра.
Я смотрел на него, не зная что ответить. Рассказать? Или отмахнуться и забыть о том, что видел? Чересчур невероятной была история, чтобы вот так просто взять и сказать: «Видел ночью чертей, которые хотели меня в ад утащить…». Единственное, во что сейчас хотелось верить, так это в то, что мне всё приснилось, и что не было никаких ночных прогулок и бесов волосатых…
Уверен, что со временем я бы так и стал думать, ведь нам-то на всё нужны разумные и рациональные ответы. А какой рационализм был в том, что со мной произошло ночью? Да никакого! Потому-то и списал бы всё через день-другой на сон после пьянки. Однако было одно «но»! И это «но» страшно угнетало и гнало от проклятого места. Проснувшись утром, я первым делом сунул руку в карман и изъял оттуда гильзу от патрона, пулю и большую бронзовую пуговицу. Все предметы были перепачканы землёй. Значит, не приснилось! Но как сейчас объяснить это сидящему напротив и улыбающемуся до ушей другу?
– Я тебе потом всё расскажу.
Вовка заметно погрустнел и сделался серьёзным.
– Колись, давай! Никто не слышит. Что-то серьёзное?
– Даже не знаю. Но точно уверен, что валить отсюда надо. И чем быстрее, тем лучше.
– Ну, теперь точно буду тебя колоть до последнего…
– Старик, если я скажу, ты всё равно не поверишь. Просто послушайся меня и собирай манатки.
– Хренушки! Пока не расскажешь, за руль не сяду. Выкладывай!
Я тяжело вздохнул и оглянулся туда, где в лучах солнечного света зиял провал оврага.
– Я ночью копать ходил, – начал я и запнулся, не зная как правильнее описать то, что произошло.
– Ого! Ну и? – нетерпеливо развёл руками Вовка.
– Нет там ничего. Гильзы и пули всякие. Они-то и звенели. Видать, в войну кто-то из оврага этого отстреливался, как из окопа.
– Ага. И ты хочешь, чтобы я, аки мальчик молодой, на эту отмазку повёлся, да? Это тебя, типа, гильзы так расстроили. Да? Впечатлительный просто.
Я понимал, что версия с гильзами и в самом деле звучит неправдоподобно, а Вовка дожимал:
– Хватит девку из себя ломать! Говори как есть!
– Да не ломаю я… Просто… – промямлил я, но вдруг вспомнил вчерашний разговор с дедом Прохором и тихо спросил: – Ты это… Ну в Бога веришь?
Его реакция и его ответ меня не то что удивили… Скорее, насторожили. Он заметно осунулся, уставился куда-то в сторону и надолго умолк. Я не торопил, ждал. Через минуту он ответил холодным, отстранённым голосом:
– Тебе-то что до этого?
Было видно, что теперь ему уже всё равно, что случилось со мной прошлой ночью. Я даже растерялся.
– Ну, а что я такого спросил-то? Я вот, например, верю.
Вовка возбуждённо сопел.
– А я боюсь в него верить! – с некоторым вызовом сказал он, глядя мне в глаза. – Боюсь, что грехи не простит.
– Ну, так этого все боятся, – не понимал я, к чему тот клонит.
– Не у всех столько грехов, как у меня, – не отрывая взгляда, машинальным голосом твердил Вовка, и было в этом нечто железное, нечто, что сильный и волевой человек не мог сам в себе побороть, не мог контролировать.
– Да ладно тебе… Кто из нас без греха? Да и вообще, я не о том…
Договорить я не успел. Он вдруг сжал губы, побагровел, вскочил со скамьи и с силой грохнул кулаками по столу.
– А тебе-то откуда знать про грехи мои?! А? Где ты десяток лет пропадал, друг мой верный?
Я, шокированный, молча наблюдал за разъярённым другом, абсолютно не понимая причин такого поведения. Он же всё не унимался.
– Что ж ты не уберёг другана своего лучшего от тюрьмы, а? Что ж от пьянки-то меня не уберёг? И даже когда увидел, что без водяры жить не могу, что подыхаю… что ж не вытащил из задницы этой, как обещал? А?! Друг, что примолк?! Или ответить нечего?! Проповеди он мне тут читает! Святой, блин, выискался!
На его крики выбежала испуганная Оля и застыла в дверном проёме кухни. Она явно хотела что-то спросить, но так и не решилась. У Вовки на глазах, то ли от напряжения, то ли от эмоций, выступили слёзы, и он быстрым шагом пошёл прочь со двора. Я глядел то ему вслед, то на перепуганную Олю, не зная как поступить. Чуть придя в себя после такого холодного душа из помоев, которые на меня вылил лучший друг, решил-таки его догнать, и выяснить, что же послужило катализатором скандала, но не успел.