Страница 27 из 87
Я молча пил чай и слушал Вовку. Передо мной сидел живой, эмоциональный человек – полная противоположность того Вовки с оружием в руках, терминатора, механически предпринимавшего действия по обезвреживанию неприятеля.
– Ты хочешь сказать, что они тоже эту надпись на балке видели?
– Да тут же и так всё ясно как день! Конечно, видели! А когда ремонт крыши закончился, поехали искать наш клад! Суки… – Вовка усмехнулся. – Только это ещё не всё, друг. Ты, когда в прошлый раз приезжал, ну, когда шмотки мне купил, меня этим кладом так завёл! Азарт такой был! Хотелось тупо бросить всё и бежать с лопатой копать! Даже не пил пару дней – держался! На следующий день после твоего отъезда, понесло меня на чердак искать эту балку старинную, чтобы текст, на всякий случай, переписать и чем-нибудь закрасить. Ну, чтобы больше никто не увидел. Прихожу на чердак, а меня там эта харя красная встречает. Ремонт уже полным ходом шёл, почти всё разобрали. Я ему говорю: «Хочу забрать с чердака личные вещи, которые тут хранил ещё с детства», а он, сука, не пускает! Техника безопасности, говорит. Обещал всё, что найдёт, передать позже жильцам. Я настаивать не стал и подумал, что всё равно не заметит никто ту надпись, а мы-то и так знаем что там написано, так что…
Вовка замолчал. Было видно, что ему ещё есть что сказать, и он просто подбирает нужные слова.
– Я хотел на следующий день тебе позвонить, но визитку так и не нашёл, с горя напился в хлам… Пил неделю не просыхая, пока в психушку с «белкой» не загремел. Только там таких и без меня хватает. Выперли уже на следующий день. Я опять – в хлам, и снова понесло на чердак, только уже с выкрученной ножкой от табуретки. Был бы этот Михалыч там один, точно прибил бы. Но там бригада была, человек семь, наверное. Скрутили, били толпой, пока не вырубился. Очнулся на лестнице, весь в крови. Нос и два ребра сломаны, глаза заплывшие, зубы последние выбили... Хорошо, что к стоматологу тогда с тобой не попали… Моей же палкой лупили, суки!
– А в милиции что сказали?
– Да какая милиция, Серый?! У меня срок отмотан, а к этим волкам только сунься – вмиг что-нибудь новое нарисуют для отчётности. Я ж как бомж тогда был! Оборванец! Кто за такого вступится? Отлежался пару недель дома… Благо соседка – тётя Зоя – подкармливала и даже за чекушкой пару раз бегала, чтоб боли снять. Я её потом, когда на бабки разжился, в Израиль отправил на лечение. Отблагодарил, получается… А когда оклемался, твёрдо решил завязать с пьянкой. Ну а дальше ты знаешь. Вот такие дела, друг. Такая история.
– А почему же ты мне вчера об этом не рассказал? Почему молчал до сих пор? И с ними вчера зачем разговаривал?
– А нафига рассказывать, Серый? Что от этого изменилось бы? Ты же знаешь, я жаловаться не люблю. Ныть – тем более. У меня сейчас другая жизнь, другие интересы, цели… Да и козёл не признал во мне того лыгана, которого они на чердаке мутузили. Ну, и я тоже напоминать не стал. Во-первых, портить экспедицию не охота, а во-вторых, если очередной замес начался бы, не факт, что ты не пострадал бы. А оно нам надо? Я зла на этих козлов не держу, пойми. Забыть бы рад, так они сами – падлы – напоминают.
Вовка тяжело вздохнул и принялся прутиком разгребать тлеющие в костре угли.
– Всё равно нескладно всё как-то. Какого хрена они сегодня в лагерь приехали? И о чём с тобой поговорить хотели? А они определённо хотели с тобой поговорить. Прямо таки настаивали.
– Да говорят, радиатор пробили, когда со склона скатывались. Типа, когда я с ними рассчитывался, они ещё не знали, а когда машину вытащили – заметили, что весь антифриз вытек. Хотели денег ещё с меня сбить, короче. Да, блин, я уверен, что там всё в порядке с этим радиатором сраным! Тупой разводняк! Я и так бабок с горкой насыпал, а им всё мало. – Вовка засмеялся. – А таким мудакам надо популярно объяснять, как с уважаемыми людьми разговаривать нужно.
– Да уж… Интересно с тобой, Вова. Каждый день что-то новое о тебе узнаю. Человек-загадка!
– Слушай, мы что, брачный контракт с тобой заключаем? Ты меня больше десяти лет не видел, между прочим. Мало ли, что за это время со мной случилось? Я обо всём тебе отчитаться должен? – он рассержено засопел.
– Ладно, не кипятись, – я почувствовал, что начинаю перегибать палку и слишком много зудеть. – Извини. Просто на нервах из-за бычья этого. Кстати, где они?
Он посмотрел на часы.
– Ну… думаю, километрах в тридцати-тридцати пяти отсюда. Это как минимум! Я им вслед пару раз шмальнул, так они по лугу как по гоночной трассе жарили. Думал, рассыплется колымага, но «УАЗик» хоть и отечественный, но всё-таки «джип» – унёс говнюков в вонючую даль.
Мы рассмеялись, и напряжённая атмосфера как-то сама собой улетучилась. У костра снова сидели лучшие друзья, отчаянные путешественники и охотники за сокровищами.
– Слушай, бандит, ты куда мой металлоискатель дел? Я всё обыскал – нет нигде! Даже на этих дятлов наехал, думал, отжали.
– Плохо искал, – я вытащил из кармана найденный утром рубль и протянул его Вовке. У того глаза чуть не вывалились из орбит.
– Ты это в яме нашёл?
– А то! И лежал он прямо на склоне, ближе к краю ямы, а дно я ещё не успел пройти, эти уроды помешали.
– Это ж серебряный рубль, Серёга! Обалдеть! Сколько ему лет?