Страница 5 из 52
nНеобычное кофепитиеnКофе по-баварски! Изысканный десерт, придуманный где-то в этих краях, простой в приготовлении, но самое главное – кофе, который можно есть, а не пить. Ну разве не восхитительно? А еще с шоколадом, взбитыми сливками и орехами!nЕще большее удовольствие – смотреть на восторженное личико самой рыжей женщины в совсем маленькой, на четыре столика, кофейне. И, пожалуй, самой рыжей во всей Баварии. А уж когда она начинала жмуриться от удовольствия, отправляя в рот очередную ложку кофе, ему отчаянно хотелось отнять у нее эту ложку и кормить самостоятельно, требуя за каждый кусочек поцелуя. Потому что у самой рыжей женщины – самые сладкие губы. Тоже изысканный десерт. Волнующий, характерный, индивидуальный. Вызывающий томление и нежность там, где их, кажется, никогда в жизни не было. Странные чувства, способности на которые он в себе даже не подозревал. И почему-то был уверен еще и в том, что вот только эта самая рыжая женщина, о которой он теперь всегда будет вспоминать за чашкой кофе и которую вряд ли забудет, как невозможно забыть о волнующем приключении, и есть та единственная, кто могла бы этот странный клубок чувств в нем разбудить….n«Так дело не пойдет!» - это была первая отчетливая мысль, которая посетила голову Писарева в момент пробуждения, когда солнечный луч скользнул по его глазам. Дело, черт подери, действительно не пойдет, потому что за все четыре дня своего пребывания в Мюнхене он только и занимался тем, что выходил из себя или выводил из себя Катю. Причем совершенно непонятно, по какой причине. Она приехала в Баварию, чтобы отдохнуть и оторваться, как и он. Его дома ждет любимая, но так заколебавшая его работа, заботы маменьки и какой-то неведомый синий чулок с кафедры географии отцовского универа. Катю… да мало ли, что ждет ее! Может, там муж к ее приезду пироги печет!nПисарев снова рассердился и повернулся на другой бок. На другом боку в голове вспышкой промелькнуло новое открытие. Она, оказывается, уже для него не просто рыжая, а Катя. Может быть, даже Катенька, если задуматься, но задумываться было нельзя. Это всего лишь курортный… Ну даже не роман. А… черт его знает, что такое!nДа и потом! Какая же она «Катенька» после вчерашнего почти секса в туалете ресторана?nВот тут-то Писарев шумно выдохнул. Сам же спровоцировал! Обидел женщину. Женщина выпустила коготки – причем во всех смыслах. А дальше что? Она всю жизнь будет вспоминать идиота, едва не поимевшего ее в туалете?n«А не слишком ли большого ты о себе мнения, мм?» – ехидно прозвучало в его голове голосом Кати.nИ тогда он подорвался с кровати и обреченно проследовал в душ.nВо время завтрака каждый раз оглядывался на дверь, надеясь, что Катерина тоже придет. Но ее так и не было. Потом пошел к ее номеру, даже постучал. Никто не ответил. Постояв для верности еще пару минут под дверью, всерьез размышляя над тем, что она просто не хочет открывать, он снова вздохнул и, рискуя прослыть однообразным и лишенным фантазии, все-таки отправился на Терезин луг. В надежде, что точно так же однообразна и напрочь лишена фантазии Катя.nСказать, что она искала его здесь и ожидала увидеть – было бы обыкновенно соврать. Но то, что Сергей все же оказался на фестивале, совсем ее не удивило. Потому что только так и могло быть. И только сегодня. Накануне отъезда.nСама Катя оказалась в шатре лишь потому, что совсем не знала, чем занять себя целый день – самолет только завтра утром. Все казалось скучным и бестолковым. Еще и погода усугубляла ее настроение. На улице было пасмурно, срывался мелкий и холодный дождь. Под него было удобно стыдиться того, что вчера так откровенно провоцировала его. В сущности, за что она на него взъелась? Всего-то и плохого, что спорил насчет места у окна в самолете… А еще под дождь легко получалось жалеть себя.nКатерина испытывала какое-то странное, ноющее чувство, словно после ссоры с очень давно знакомым и очень близким человеком. И пока не помиришься, так и будет ныть, как старый перелом.n- Привет, - с улыбкой сказала она Сергею и подвинулась, освобождая ему место.nОн сел рядом, на мгновение взгляд его задержался на ее легком шарфике, который скрывал засос на шее. И в то же самое время запах ее кожи снова начал отшибать мозги. Ну вот как можно так реагировать на бабу, пусть и красивую? У него от малолеток, вроде болонки, крышу не сносило так, как от… Кати.n- Привет, - негромко ответил он и виновато улыбнулся. – Мир?n- Была война?n- Я не знаю, что это было.nЕму поднесли пиво, он на мгновение отвлекся, но этого времени хватило, чтобы потом, обернувшись к Кате, выпалить:n- Вообще-то я хотел пригласить тебя на кофе. Ну… ты кофе ела когда-нибудь?n- Ела? – Катерина удивленно вскинула брови. – Нет. Но… я хочу попробовать.nТак они и оказались в этой крошечной кофейне, в которую ни один из них ни за что не попал бы, если бы не другой. Потому и сидели друг напротив друга, кажется, окончательно сошедшие с ума и, черт его знает, почему чувствовавшие себя влюбленными подростками.nЕго взгляд нельзя было не чувствовать. Он обволакивал и заставлял пульсировать небольшое пятно на шее, скрытое шарфом. Это было приятно. Приятное приключение, случившееся далеко от дома.n- Ты так смотришь, будто у меня вкуснее, чем у тебя! – рассмеялась Катя, облизывая ложку.n- Если тебе не нравится, могу не смотреть, - усмехнулся Писарев, немного подумал и тут же добавил: - Вру. Я не могу не смотреть на тебя.nОкруглив глаза, Катя возмутилась:n- Почему не нравится? Я… просто подумала, может, с тобой поделиться, если у меня вкуснее. Хочешь?n- Хочу, - честно сказал он, имея в виду совсем не кофе.nОна кивнула. Но обнаружилось, что ее кофе съеден. Тогда она придвинула к себе его чашку и, наполнив ложку, протянула Сергею.n- И только попробуй сказать, что невкусно, - сделала она сердитое лицо.n- Обычно это мужики своих женщин кормят, а не наоборот, - заявил он, взял губами лакомство и добавил: - Я не то, чтобы возражаю. Но привык доминировать.n- Неужели кто-то мешает?nОн не ответил. Только чуть приподнял бровь, улыбнулся и все-таки отнял у нее ложку. Зачерпнул, было, еще кофе, но передумал. Вместо этого передвинул свой стул ближе к Кате, следом по столу передвинул десерт, потом обнял ее за плечи и шепнул на ухо:n- Только бы попробовал кто-то помешать.nИ теперь ложка с десертом оказалась уже у Катиного рта.nОна облизнула ее, потом облизнула губы, на мгновение прикрыла глаза и, распахнув их, улыбнулась.n- Это что-то потрясающее!n- Совершенно с тобой согласен, - кивнул Сергей и, быстро наклонившись к ее лицу, прижался губами к ее губам. Те пахли кофе, были изумительно мягкими и… гораздо вкуснее любого другого десерта.nКатя целовала его в ответ и еле сдерживала безумное, безудержное желание, которое вызывал в ней этот поцелуй. Смутно соображая, что может последовать дальше, она слегка оттолкнула его и выдохнула:n- Не здесь…n- Разумеется, не здесь, - глухо ответил Сергей, прекрасно осознавая, что конкретно сейчас хочет эту конкретную женщину. А еще он осознавал, но чуть менее ясно, что никого и никогда так сильно не хотел. Впрочем, что там было того опыта? Бурное студенчество, бурность которого была слишком уж преувеличена, и долгие годы брака со статистикой святого? В самом деле, ни разу за свои тридцать семь лет он не позволил себе того, что вытворял все последние дни. От этого было непривычно легко. Или, может быть, легко было с ней? С Катей?nПотом время стало тянуться мучительно медленно. Пока ждали официанта со счетом, пристально глядя друг на друга и от взглядов распаляясь еще сильнее. Пока сквозь дождь мчались в гостиницу, дорогой иногда останавливаясь ради быстрых жарких поцелуев, когда сил не целовать уже не было. Пока поднимались в лифте, где он, окончательно обезумев, расстегнул на ней бюстгальтер, настойчиво шаря руками под блузкой и снова целуясь до потемнения в глазах. Пока открывал дверь, впечатав ее в стену всем своим телом, чувствуя все нараставшее напряжение.nИ только оказавшись внутри, он ненадолго пришел в себя и подумал, что обязательно попросит номер ее телефона и адрес. Но все потом. Потом, когда это наваждение хоть немного схлынет – вне ее было теперь мучительно… невозможно.nИ неожиданно время помчалось с удвоенной скоростью. Катерине хотелось за оставшиеся часы успеть так много, чтобы потом хватило надолго, может быть, навсегда. Желание ее было безумно. Но за эти несколько дней они оба сошли с ума. И еще она сделала невероятное открытие: безумие приятно, когда делишь его на двоих.nВ номере постепенно темнело, а когда света совсем не стало, он был уже больше не нужен. Словно они знали друг друга тысячи лет, но с каждым разом продолжали открывать друг в друге что-то новое. И словно дышать не могли без этих тайн и открытий.nПолночи, измотанные и счастливые, они дремали, снова просыпались и целовались, наверстывая упущенное время, и снова не могли оторваться друг от друга. Но Катерина знала – под утро она уйдет. «У меня самолет», - пыталась она обмануть себя. И надеялась, что он заснет. Тогда все обойдется без лишних объяснений, без ненужных прощаний. Так она избежит его вопросов и не впадет в мелодраму. Если она хоть что-то скажет Сергею о себе, то станет ждать.nА ждать Катерина не хотела. Никогда и никого в своей жизни она не ждала. Начинать слишком поздно.nКаникулы должны оставаться каникулами. Без продолжений. Она искала развлечений, он совершенно точно был здесь за тем же самым. К счастью, их пути пересеклись. И, несмотря ни на что, им удалось отдохнуть, развлечься и повеселиться. Если можно так назвать происходящее. Катя улыбнулась. Даже для нее, привыкшей к свободным отношениям, это было слишком. Может быть, это он так на нее действовал? Она до сих пор не понимала, что на нее нашло. Но что бы это ни было, теперь, замерев рядом с ним под одним одеялом, она чувствовала уверенность в том, что ей повезло…nЕй действительно повезло. Сергей заснул. Она осторожно выбралась из кольца его рук и ног, быстро и бесшумно оделась и выскользнула из номера.nА через два с половиной часа сидела в своем законном кресле у окна, глядя на остающийся внизу Мюнхен. Место рядом с ней было пустым.nОн проснулся, когда она была уже где-то в воздухе, сонно пошарил рукой по подушке и усмехнулся: «Удрала, зараза!». А потом подумал о том, что теперь-то он знает, в каком она номере – долго искать не придется. Несколько шагов по коридору и дверь справа.n