Страница 158 из 185
- Ешь давай, болтаешь много, - снова ворчит. – За столом я глух и нем – не учили тебя, что ли?
Жует. Молчит. Я настороженно прислушиваюсь.
- Я посуду сам помою, - вызывается. – Добавки хочешь?
- Так, - говорю я, рассматривая мальчишку, - давай сразу признавайся, что вы тут натворили. Я уже поела, в благодушном настроении, так что кайся.
- Да ничего не натворили! – вскидывается. – У нас вещей в квартире мало, даже разбить еще нечего. Просто…
- Просто что?
- Ну… - мнется и посматривает исподлобья. – Собака ведь моя, да?
- Я на нее не претендую точно, - успокаиваю.
- И комната… там, где я сплю…
Понятно. Еле сдерживая улыбку и рвущуюся нежность, говорю спокойно:
- И комната твоя, здесь даже без вопросов.
Приободрившись, поднимает взгляд и уже уверенней подбирается к сути:
- Вот я и подумал, раз комната моя и собака моя, то зачем ей спать в коридоре?
- Как хочешь, - пожимаю плечами.
- Правда-правда? – уточняет, подливая в мою тарелку сметанки. Эх, видимо, придется еще одну порцию пельменей слопать, да и вставать неохота – душевно так, по-домашнему.
- Честно-честно, - говорю я и позволяю побаловать себя добавкой.
Потом чаевничаем – здесь уж я совсем разморенная, разомлевшая, смотрю то на Егорку, хитро мне улыбающегося, то в окно на снег, сегодня заменяющий звезды, и даже тихий храп Звезды не тревожит. Это ночью я или закрою к двум приятелям дверь или осуществлю коварные планы, выперев таки кого-нибудь на балкон, а пока сижу, живу, и получаю от этого удовольствие.
- Не спрашивать как все прошло? – деликатно проявляет любопытство кормилец.
Я быстренько прокручиваю, что бы такое приемлемое рассказать мальчику и нахожу адекватной только одну новость:
- У твоей мамы теперь есть собака.
Егор давится чаем, и я заботливо хлопаю его по спине, а еще чтобы не сутулился, а то что-то заметила – взял моду. Пусть высоким растет, как его брат. Девочкам это нравится, даже если девочки и обижены, и сердиты, и злопамятны.
- И как зовут бедолагу? – откашлявшись, спрашивает Егор.
- Бетельгейзе, - я с улыбкой отодвигаю от него чай, чтобы снова не захлебнулся, а когда хохот стихает, кружку возвращаю. – А почему бедолага?
- А потому что она наиграется и забудет о нем.
- А ты со Звездой наигрался?
- Я о ней не забуду, Злата.
- Ты – моя умница, - хвалю, а он расцветает темным цветочком прямо на глазах. Выпрямляется, задирает нос чуть ли не в люстру и кивает скромно, мол, да, умница. Но заслужил, заслужил, поэтому я сдерживаю смешок и тоже серьезно киваю.
- Что завтра? Во сколько твои репетиторы начнут атаковать нашу квартиру?
- Ты еще будешь спать, - отмахивается. – Я пораньше назначил первое занятие, надо чуть подтянуть некоторые вопросы по гражданскому праву. И Звезду еще успеть выгулять.
- Ты у меня очень ответственный и самостоятельный, - снова хвалю, но ничуть похвалы не жалко. Все-таки действовать, пока другие рассуждают – это их семейная черта, подмечаю с затаенным удовольствием. Надо бы взяться тоже за дело и найти мальчику хорошую школу. Понятно, что с такими репетиторами образование у него в сто раз лучше, чем могут дать в обычной школе, но уж если в мегаполисе не найти достойные варианты, то только из лени. И хотя бы будет со сверстниками общаться, вон как к Рыжему прикипел, за день несколько раз созванивались. Забудется, конечно, просто у него друзей еще не было.
- А Яр совсем от нас переехал? – спрашивает мальчишка.
Перехвалила я его деликатность…
- Да, - говорю уверенно.
- Понятно, - фыркает в кружку.
- Что понятно?
- Никуда ты от него не денешься – вот что.
И вот когда я в благодушном настроении и подальше от синего огня и колючих воспоминаний, вроде бы и не такая страшная это новость. И вроде бы и не новость совсем.
- Пошли спать, - предлагаю после быстрой совместной уборки.
- Спокойной ночи, - целует меня в щеку и мчится переодеваться, плескаться первым в ванную, пока я стелю диван и не заняла ванную на часик.
- Спокойной, - взъерошиваю ему волосы, все равно утром проснется ежиком, а мне жутко нравится видеть его таким.
Минут через пятнадцать в комнате за прикрытой дверью все стихает, даже храп Звезды, и я с чистой совестью напускаю целую ванну воды с клубничной пеной, с протяжным стоном опускаюсь в нее и отбросив все тревожные мысли, начинаю мечтать.
Люблю мечтать в ванной, и самое интересное – что сбывается.
Закрыв глаза и откинув голову на бортик, я представляю, как поставлю перегородку в зале и не буду переживать, что репетиторы Егора увидят меня в пикантной позе. Представляю, что у нас все прекрасно и хорошо, по-семейному тихо. Вот только почему-то в мечты мои первой врывается Звезда, и она почему-то как минимум в два раза больше, толще, мохнатей, чем сейчас, и мчится на меня с разбега, а я и не думаю прятаться. Егор заливается смехом. Я без страха жду, когда упаду под Звездой на травянистую землю. А потом вдруг оборачиваюсь и понимаю, что никуда я не упаду, и потому и не боюсь, что это знаю...