Страница 152 из 185
Его явно заносит на поворотах, ну и я не желаю быть в аутсайдерах. Возомнил себе, понимаешь ли… думает, я буду молча кивать и слушать…
- Я не твоя вещь!
- Надеюсь.
- Я не позволю тебе управлять моей жизнью!
- Куда мне.
- Поцелуи между нами ничего не значат!
- Какая ты легкомысленная.
- Я не собираюсь к тебе возвращаться!
- Мы пересмотрим твои планы.
- И я не хочу, чтобы ты вернулся ко мне!
- Ты просто обманываешься. Добавь еще один слой пудры, дорогая, может быть, он сумеет скрыть, что ты лжешь.
- Мне спокойно, удобно, уютно, меня все устраивает, я ничего не хочу менять!
- Хорошо, раз ты настаиваешь, поцелуи оставим.
- Я не умею прощать! У меня сносит крышу, когда я вспоминаю о том, что случилось. Я хочу ударить, избить тебя, сделать тебе больно – хоть что-нибудь.
- Я уже обещал, что мы обсудим твое новое увлечение БДСМ.
- Яр!!!
- Черт, - трет ухо, в которое я пытаюсь до него докричаться, - я же просил исключить ультразвук.
- Ты не слышишь меня!
- Клевета, а как же я тогда отвечаю? И даже вижу по твоему лицу, что ты прекрасно понимаешь мои ответы.
- Яр!!!
- А, черт, - снова трет ухо, - ты явно хочешь одна поговорить с моим папой, мне останется только есть и улыбаться.
- Не могу больше, - сдаюсь, - ты совсем не слышишь меня… ты не хочешь меня понять… зря я…
Машина, резко повернув, останавливается у светящегося огнями ресторана, и не успеваю я выдохнуть после виража, Яр склоняется ко мне, обхватывает мой затылок рукой и шепчет, глядя в глаза, не моргая и не позволяя моргнуть.
- А ты попытайся, - лукавая улыбка, и мгновенное освобождение и взгляда, и затылка, и моего дыхания. – Попытайся еще раз, Злата.
Он успевает обойти машину, открыть дверь и с улыбкой, подарившей свободу ранее, приглашает на выход, а я только пытаюсь прийти в себя от всплеска страстей.
- Чуть не забыл, - открывает заднюю дверцу и ловко меняет мою дубленку на длинную шубу из серого песца.
- Под цвет моего клатча? – догадываюсь.
- Под цвет твоих глаз, - топчет догадку.
Мы под руку идем к дверям новомодного ресторана. Верхнюю одежду вежливо отбирает гардеробщик, метрдотель ведет к заждавшимся родственникам, а я, чтобы не нервничать, начинаю болтать:
- И стоило так утруждаться с шубой? Все равно твой отец ее не увидит.
Или у меня с каблуками проблема, или Яр спотыкается.
- Я покупал шубу не для отца, - говорит он, и так строго, что другой бы болтать перестал, а мне все неймется. Тем более, взгляды посетителей, мимо которых проходим, буквально ощущаю на своих бедрах, и ниже, и между… и так противно…
- А что я скажу твоему отцу?
- Все, что захочешь. Или ничего. Он сам все поймет, когда увидит тебя.
- В каком смысле?
Останавливаемся у массивной резной двери, улыбчивый метрдотель исчезает вместе с моей болтливостью.
- Мы пришли, - бросив взгляд на часы, Яр по-мальчишески радуется. – И мы вовремя.
Не могу говорить – голоса нет. Задираю по привычке подбородок (в трудности только с поднятой головой, даже если стою на коленях), выпрямляю натянутую струной спину и уверенно делаю шаг вслед за мужем.
Тьфу ты… бывшим мужем…
Главное – не стою, не мнусь, не боюсь.
И первое, что я вижу – обманчиво мягкотелого свекра, развалившегося на красном диване. Рядом с ним грациозно сидит дама в шляпе. Она тщательно что-то пережевывает, высоко подняв светлую бровь и поглядывая то на нас, то в тарелку. Классическая картина маслом – аристократка за ужином, только вместо вилки у нее в руках лысый песик размером с ладонь.
- Кто это? – спрашиваю шепотом Яра.
- Сейчас познакомимся, - говорит он.
Собственно, разговор мы начали, паузу сбили, а с ней и довольство с сытых аристократических лиц. Свекровь прижимает к груди собачку, словно мы на нее посягаем. Собачка, дрожа, пытается спрятаться под широкополую шляпу. Свекор, не изменяя себе, спокойно цедит коньяк.
- Ну, кто здесь у нас? – Яр приподнимает подбородок дрожащей собачки и та под его пристальным взглядом принимается заунывно скулить. – Как зовут эту мелочь? Доллар? Цент? Может, Пятак?
- Бетельгейзе! - гордо представляет свекровь.
- Вводишь новую моду, - говорит мне Яр, и отодвигает галантно широкое кресло.
- Мог и бы притвориться, что не заметил! – возмущается свекровь. – Злата же промолчала!