Страница 3 из 4
– Да, здоров я! – вырвался из цепких рук медработника Николай – ему никак нельзя было набрать сейчас каких-либо отрицательных баллов.
– И я прекрасно себя чувствую! – отработал свою версию Юрий, взяв под руку Николая.
Им все же было муторно, после этой центрифуги, но задача стояла не подать вида и они с этим справились. Поддерживая друг друга, так и дошли до своих комнат, где можно было расслабиться и не только матюгнуться, но и выпустить наконец, все, что рвалось наружу.
– Может сегодня без центрифуги, – уловил рациональное звено Карл. – Раз мы уже и не летим на Марс…
– Нет уж! – ухватился докторишка за немца, выходя из пультовой комнаты. – У меня записана центрифуга с вашим экипажем.
– Удачи господа-товарищи-бюргеры! – пожелал Туров немцам и пошел на обед.
– Сегодня, кстати, на обед нюрнбергские колбаски с картофельным пюре… – уточнил доктор и, смачно облизнувшись, добавил :
– С домашней горчицей…
Немцы переглянулись – им уже ничего не хотелось: ни любимых белых колбасок, ни кислой капусты, ни шнитцель с картошкой-фри… И даже не фильтрованного баварского пива, тоже не хотелось. Яко бы.
Тем временем, усилия научно-технических руководителей полета, впрочем, и всех в РОСКОСМОСЕ, были направлены на полетные расчеты, исходя из принципиальной схемы двигателя Ибрагими и наших практических испытаний отечественного двигателя. Получалось, что скорость выхлопов плазмы и плазмоидов удавалось изменять в промежутках от двадцати до пяти ста километров в секунду, равно как и регулировать тягу космического корабля, меняя магнитное поле.
– Послушайте, Джон, – возмущался наш главный конструктор Дмитрий Кононов в полемике с американским главным конструктором Джоном Сикорски. – Ваше сочетание фамилии с мэтром Сикорски, еще не значит, что вы во всем правы, как и на сто процентов абсолютно права Фатима в своих расчетах.
– Дмитрий, – возражал американец, – в журнале «Плазма Физикс», она изложила лишь то, что современный научный читатель может прочитать и осознать…
– Вы хотите сказать…
– Да, я хочу сказать, что надо больше читать между строк…
– И что там…, между строк?
– А то, Дмитрий, что надо искать, так называемые «кротовые норы» или, как выразился ваш помощник, червоточины – тут мой русский иссякает в терминах…
– Понял, Джон! Ты хочешь сказать про тоннели во временных пространствах… Не думаю, что эта фантастика здесь уместна.
– Дмитрий, дорогой, весь космос и его покорение возникли из фантастики.
– Так, господа хорошие, – в дискуссию вклинился глава РОСКОСМОМА. – Фантастика – это хорошо! Но мне надо что-то докладывать своему президенту, как и вам, своему. Итак, на чем остановимся?
– Предлагаю, – раздался чей-то уверенный командирский голос, – как у нас говорят на Руси, действовать «методом тыка»…
– Валентин Иванович, – возмутился главный космический чиновник, – это не серьезно!
– Он прав, – неожиданно поддержал реплику Сикорски. – Как у вас на Руси, а точнее, на тренажерах говорят – действуем по ситуации!
– Час от часу не легче, – РОСКОСМОС-овец вытер пот со лба. – С вами не соскучишься!
Он еще раз осмотрел всех, кто сидел за круглым столом и изрек, нагло поглядывая на начальника ЦПК и этим подчеркивая, что он здесь главный:
– Будут там эти «кротовые норы» или нет, покажет опытовая эксплуатация космического корабля в ходе скоростного полета на Марс. Ставлю задачу ЦПК и всем присутствующим : завтра к двенадцати нул-нул, то есть до обеда, закончить формирование совместного экипажа – два плюс два! Российско-американский экипаж – по два человека соответственно. По российскому – мне все понятно. А вот по американскому? Может все же пошлете мужиков? Я сам бывший коммунист – эта Джейн-Джинна, по фамилии Эйр, не поднимет ли она там красный флаг вместо нашего три-коллора и вашего звездно-полосатого? Может, выйдем на видеосвязь с НАСА?
– Персоналии не обсуждается! – уверенно вставил Джон. – Выбор сделан! Мы ей доверяем!
– Рыжая сэкси-бомбэкси! – прозвучала очередная реплика от человека с командирским голосом в звании генерал-лейтенанта.
– Тогда по коням! – не обращая внимания на реплику, подвел черту чиновник РОСКОСМОСА. – А вас, Валентин Иванович, таки прошу остаться!
Валентин Иванович Иванов возглавил ЦПК относительно недавно и уже успел отличиться – в основном своими командирскими репликами и пронизывающими насквозь взглядами на женский пол. Взгляды ладно, но зачем же, трогать? Якобы не рассмотрел воочию. Как ни странно, но что касается его матершинок, они всегда были в тему, то есть по существу. Собственно, что еще можно было ожидать от опытного космонавта в возрасте, совершившего несколько полетов на станцию и имевшего звание генерал-лейтенанта, учитывая некоторое отдаление от космоса по причине избрания в Государственную думу? Он, конечно, «приборзел» при таких-то связях, но главный по РОСКОСМОСУ видел своей задачей четко указать ему свое место, иначе «переборзеет»…
– Я что хотел сказать, – начал чиновник, когда все удалились. – Вы это, того? У нас итак к бабам не очень хорошее отношение, а вы усугубляете. Эта, Джейн тире Джинна, да еще и… Эйр, толковый астронавт, лучшая в своем роде и она…
– А я думал, – нагленько перебил начальник ЦПК, – вы про переоборудование тренажеров что-то скажите? Или про зарплаты космонавтов, перспективы их работы после полетов, про улучшение жилищных условий…
– Дойдем и до этого, Валентин Иванович…
– Так в том-то и дело, что не дойдем! Сейчас выпихнем эту экспедицию с непонятным финалом полета и усе… Как обычно? Сделал дело – гуляй смело!
– Вот моя рука, Валентин, – перешли на «ты». – Выпихнем ракету и тут же – я говорю тут же… А ты помечай в календаре – сядем с тобой и специалистами ЖКХ, менеджерами-цифровиками, финансистами, прикинем, что и как.
– Я пометил! – сурово посмотрел на чиновника начальник ЦПК и пожал ему руку. На этом и расстались.
Юрий с Николаем для сплачивания и привыкания друг к другу, перебрались в одну… каюту – так по-морскому назвал комнату бывший гидронавт. Они мирно посапывали в свои подушки, вспоминая в сладких снах недавнее прошлое. Юрий, в который раз признавался в любви своей подруге, позабыв, что женат на ней уже пять лет и имеет от нее двое пацанов-близнецов. А Николай, в очередной раз отдраивал люк аварийной глубоководной капсулы и орал в микрофон: «Свободное всплытие – без акваланга!» И в очередной раз всплывал без ничего, как собственно и было в реальной жизни, за что собственно и присвоили звание героя России, а далее отобрали из гидронавтов в космонавты. В Звездном городке недоумевали – ведь он уже герой, зачем еще раз рисковать? Николай скромничал, и все время старался быть в спортивном или специальном костюмах, чтоб не задавали лишних вопросов. Но его все время кто-то брал под локоть и уводил в сторону на разговор, как и сейчас, во сне, но на этот раз просто и грубо дернули за локоть…
– Послушай, Коля, – это был голос Юрия, и именно он, дернул за локоть. – Я, конечно, никому не скажу, но, сколько ж можно всплывать? При мне уже третий раз и с криком. Ты ж наших американских партнеров в космосе распугаешь.
– Блин, опять сорвалось! – сам себе выразил недовольство Николай.
– Похоже, тебе надо повторно пройти сурдокамеру, побыть в одиночестве…
Сурдокамера – это специальное загерметизированное помещение со звуконепроницаемыми стенами и слабым ненавязчивым освещением, пространство умиротворения, где всегда тихо и спокойно. На самом деле, там не так уж и тихо, особенно, когда космонавта начинают загружать непрерывной работой без сна, проверяют на выносливость и стойкость.
– Я, Юра, уже давно готов к космической тишине, но, похоже, она нам не светит на фоне этой, как ее, рыжеволосой?
– Вроде, ее Джинной называли… или Джейн – каждый раз по-разному. Мне показалось, что она на тебя запала?
– Ерунда – на меня как сядешь, так и слезешь! Ба! – что-то вспомнил Николай. – Это ж при ней и анекдот не расскажешь.