Страница 74 из 148
- Браун никогда не называл себя во сне Николаем?
- Нет. Но иногда произносил чисто русские фразы. И особенно часто я слышала слово "detdom". Что это такое?
- Сиротский приют в России, - ответил я. - Семнадцать с лишним лет в таких прожил.
- Но здесь был ты, - упрямо произнесла Марсела. - И по острову Хайди я бегала с тобой. И здесь, вот на этом самом месте, ты стал моим... Между прочим, это единственная кровать, которую я не заменила после того, как купила эту яхту.
- Да, здесь был я, но в голове у меня жил Браун, понимаешь?
- Мне наплевать, кем ты себя называешь и как твое настоящее имя, понимаешь? Я все эти годы любила человека, с которым выплыла из канализации, упала в океан на вертолете и которого мне приятно было иметь даже одновременно с Соледад.
- Но ты родила шесть детей от того, другого Брауна. Точнее, третьего, потому что самого первого ни тот, с кем вы делали этих младенцев, ни я никогда не видели в натуре.
- Мне на все это плевать. Я вижу вот эту царапинку на твоей щеке и вспоминаю, как спасла тебе жизнь. Помнишь? Пуля попала в стекло, а второй раз выстрелить тот полицейский уже не успел... Я застрелила его случайно. Зажмурив глаза от страха...
Марсела явно распалялась. Любой нормальный мужик, наслушавшись всех этих ностальгических воспоминаний, увидев, как Марсела, произнося последнюю фразу, расслабленно опускает веки, а потом еще и кладет голову на мое плечо, притягивает к себе лапками, уже лопался бы от нетерпения. Мне ничего было не надо. Я даже поцеловать ее толком не мог. Как только подумал, что надо ответить на нежность Марселиты, тут же ощутил зловещее шипение слова "derogation". Оно вновь зазудело, пригрозив головной болью.
- Ты любишь ее? - отстранившись от меня, пробормотала Марсела. - Или это так же, как с Соледад, Мэри и Синди? Просто от полноты чувств?
- Люблю, - сознался я. - У нас с ней двое детишек. Она мне самая настоящая жена. И мы с ней тоже немало пережили.
- Но вы ведь в разводе. Фиктивно ты женат на совсем друтой Мне Ховельянос даже ксерокопии документов с заверенным официальным переводом показывал. И свидетельства о разводе Бариновых и о женитьбе Анхеля Родригеса на Вик Мэллори.
- Где он их раскопал, интересно? - проворчал я. - Он кто, практикующий адвокат или частный детектив? Лицензии, между прочим, должны соответствовать содержанию деятельности.
- Он защищает мои интересы, - веско произнесла Марсела. - У него есть допуск ко многим хранилищам документов и компьютерным базам данных. Но я думаю, что... Что с тобой? Тебе хуже?
Наверно, у меня на физиономии отразились какие-то странные процессы, закрутившиеся в черепушке после того, как Марсела выговорила слово "pass-key", которое можно понять и как "допуск", и как "отмычка". Хотя мне лично было наплевать на то, что Харамильо Ховельянос имеет возможность лазить по всем государственным хранилищам и ксерокопировать там документы о семейном положении сеньора Родригеса, мистера Брауна и господина Баринова, слово "pass-key" зазвякало у меня в мозгах с интервалом в две секунды и... начисто подавило проклятое "derogation"! Поскольку я, естественно, автоматически переводил "pass-key" на русский как "допуск", то английское и русское слова объединились в пару. Первое по звучанию напоминало тихое звяканье ключика, второе - негромкий щелчок открываемого отмычкой или ключом замка. "Пасс-ки" "допуск"... "Пасс-ки" - "допуск".
- Что с тобой? - не на шутку запаниковала Марсела. - Я сейчас Сильвию позову!
Она выскочила из каюты, пересекла коридор, и до меня долетел голос кого-то из охранников:
- Если вы ищете Сильвию, мэм, то она уже ушла отсюда.
- Куда ушла?
- Наверх, мэм. Ее позвала миссис Вальдес.
Я услышал, как лязгнула дверь тамбура, а затем босоножки Марселы застучали подметками по трапу, ведущему на верхнюю палубу.
Оставшись в одиночестве, я прилег на кровать. "Derogation" было подавлено. Но "pass-key" - "допуск" надоедало не меньше. Как будто все время стоишь перед каким-то постом и мрачный охранник спрашивает у тебя: "Пропуск!" Допуск-пропуск... Допуск-припуск... Стоп! Ведь по-русски "допуск" - не только разрешение на пользование какими-то документами, но и допустимая точность обработки какого-либо материала. Металла, например. Говорят же про хорошего слесаря или токаря: "Работает с микронным допуском". А по-английски этот самый технический термин - "допуск" - будет именоваться... "tolerance"!
Пакостный секрет гнусного парнокопытного был раскрыт. Хрустальное, пробуждающее силы и интерес к жизни словечко победно зазвенело у меня в мозгу. Организм выходил из угнетенного состояния, обретая самостийность и незалежность. Ну и, конечно, как всегда в таких случаях, его обуяла святая жажда мести к бывшим угнетателям. Мне на полном серьезе захотелось наказать вредную Хрюшку, которая воспользовалась служебным положением в личных целях. Оставалось только ждать, когда появится Марсела.
Да здравствует свобода!
Прождал я не больше пяти минут. В коридоре послышались быстрые шаги, и в каюту прямо-таки вбежали с озабоченным видом и хозяйка, и ее лейб-медикесса. Последняя тащила с собой чемоданчик по типу того, с которыми выезжают врачи "скорой помощи".
Я мог бы встретить их с самым бодрым видом и доложить, что жив-здоров, чувствую себя нормально и готов выполнить любое задание любой партии и любого правительства. Но тогда у Марселы могло появиться ощущение, что я зловредный симулянт. И поскольку Марсела (в молодости по крайней мере), несмотря на свою основную профессию, была ужас какая ревнивая, ее могла охватить подозрительность с непредсказуемыми последствиями.
Поэтому я предпочел не подниматься с постели и еще чуть-чуть поимитировать хреновое самочувствие. Пусть немного полечат, если для этого, конечно, им не понадобится делать уколы или клизмы. Всего остального из медицинской практики я не боялся. Кроме операций без наркоза, конечно.
- Как ты себя чувствуешь, Анхелито? - Марсела подошла к моему изголовью. Я привела к тебе врача. Сильвия поставит тебя на ноги, будь спокоен!