Страница 72 из 148
Цитату из покойного Бернардо Вальекаса она произнесла его сиплым басом.
- Клево! - одобрил я. - Так вот, Марсела была третьей.
- Четвертой - Мэри, пятой - Синди, шестой - Соледад... - загибала пальчики Хавронья. - И все это в течение недели с небольшим...
- Зато потом, когда я опять стал Коротковым, ничего такого не было...
- Мы с Зинкой, Марьяшка, Танечка, чтоб ей пусто было... Паскудник ты, Волчара, - резюмировала Ленка. - Вот сейчас увидел эту прости господи после долгой разлуки в голом виде и рассопелся.
- Ну, не то чтобы очень... - возразил я. - Мне ее, если откровенно, всегда было очень жалко. Патологически. Она ж, в общем, несчастная баба. Думаешь, ей было весело, когда она со здешними монстрами кувыркалась? Лишнее сболтнула башку открутят, чего-то не доложишь кому следует - тот же результат. Может, она и любила меня-Брауна, а ей Сергей Николаевич Сорокин вместо меня Майка Атвуда подсунул. Она и не заметила. Шестерых детишек родила, фигурку испортила, а Сарториус ее муженька завез сюда и, грубо говоря, укантовал во имя идеалов мировой революции. Теперь, я чувствую, он опять все перепрограммировал, и она с детишками чужого дядю за отца семейства принимает... Играют нами, понимаешь?
- Ладно, - сказала Ленка, - я твою филантропию и политические устремления через шорты вижу. И похабства в своем присутствии не допущу. Всеми силами и средствами.
- Ты хочешь, чтобы она тебя за борт выкинула? - спросил я без обиняков. Видела, какие у нее хлопцы на судне?
- Не выкинет, потерпит.
- Учти, она за секретами О'Брайенов и технологиями "Зомби" не гоняется. Ей начхать на все мировые проблемы, лишь бы ее детишкам было хорошо, а у нее мужик был под боком.
- У нее мужиков и без тебя - хи-хи! - полон рот!
- Тем не менее то, что для всяких прочих контор главная ценность, для нее ноль без палочки. В том числе и твой код, которым никто, кроме тебя, не может воспользоваться. Так что, если будешь хамить, она с тобой ничуточки не посчитается.
- Посчитается. У меня ведь есть еще один код. Знаешь, от чего?
- Представить себе не могу...
- А зря! Мог бы догадаться, что от тебя требуется Марселе больше всего.
- Ну, допустим, возвращение в семью... - предположил я, уже начиная догадываться, куда нацелен удар "всех сил и средств" Премудрой Хавроньи.
- Это, как говорится, формально-юридическая сторона дела, хотя и немаловажная. Но на фига ей, скажем, мужик, у которого главная толкушка потерялась?
- Ты это всерьез?
- Абсолютно. Я просто выключу у тебя все мужские способности. Одно только слово: де-ро-гейшн, и ты, Волчище, как мужик - пустое место. Могу даже сказать код, которым все обратно включается: то-ле-ранс.
- И не боишься, что я это слово Марселе продам?
- Не-а! Ни ты сам, ни Марсела, никто, кроме меня, эту кодировку не снимет. Потому что все рассчитано исключительно на мой голос и ни на чей больше.
Блеф или нет? Этот вопрос меня вдруг несказанно взволновал. Хрюшка становилась очень серьезным зверем. И теперь надо было поразмыслить над тем, не приведет ли эта акция к тому, что Марсела нас обоих отвезет на Акулью отмель.
Но тут из душа, закутавшись в полотенце, вышла наша гостеприимная хозяюшка.
Унижение и терпимость
Именно так надо было понимать кодовые словечки "derogation2" и "tolerance3". Свинтусятина не случайно выбрала их для осуществления своего пакостного замысла. Дескать, будешь облизываться на свое давнее увлечение потерпишь унижение, а поведешь себя хорошо - проявлю терпимость...
Бедняжка Марсела, еще не знавшая, что ее лучшие надежды и чувства взяты под безжалостный прицел, попросила:
- Милый, протри мне спинку...
Наверно, это было бы очень приятно сделать пять минут назад или чуть раньше. Теперь я делал это примерно с тем же энтузиазмом, с каким бы промывал керосином закопченные детали мотоциклетного двигателя. А вредное парнокопытное, храня на лице нейтрально-невинную гримасу, скромно посматривало в иллюминатор.
Марсела явно не добилась от своей демонстрации того впечатления, на которое надеялась.
- Ты, как видно, очень устал, - промолвила миссис Браун. - Вялый какой-то, сонный... Ну ничего, сейчас подкрепишься, отдохнешь - и станешь человеком.
Хрюшка едва удержалась от тихого "хи-хи", но при этом слегка кашлянула. Марсела не обратила на это внимания.
Одевшись и причесавшись, хозяйка проводила нас в носовой салон, где нас дожидались к ленчу.
Там особых трансформаций я не углядел. Впрочем, наверно, мебель все-таки заменили.
За столом уже присутствовали нынешний капитан "Дороти" Джек, адвокат Ховельянос, глава благотворительного фонда "Изумруд" Лаура Вальдес и еще одна дама неизвестного назначения, явно англосаксонского типа. Поскольку в беседе между Марселой и Рози я краем уха услышал имя какой-то Сильвии, то догадался, что это она и есть. Все прочие, то есть охрана и матросы, в это изысканное общество допущены не были.
За столом я угодил точно в середину между Марселой и Ленкой. Уже это было бы занятно, если бы не проклятое слово "derogation", которое, словно холодный штормовой ветер, задувало все и всяческие вольные мысли. Оно выползало из недр организма, как скользкая отвратительная гадюка. Я даже физически ощущал омерзение от этого слова, будто от прикосновения к какой-то дряни. Подозреваю, что Премудрая Хавронья ввинтила мне все эти образы в память, и кодовое слово тут же возбуждало те участки мозга, которые их хранили. Но что еще более подло - "derogation" все время вертелось у меня в голове, словно навязчивая мелодия. Ленка сидела и лопала, даже не глядя на меня, а голосок ее настырно произносил внутри моего мозга это самое английское слово, но с подчеркнуто утрированным русским акцентом - у Хавроньи такого не было даже во времена обучения по методике Чудо-юда.
- Де-ро-гейшн... Де-ро-гейшн... - словно игла звукоснимателя застряла на старинной грампластинке. Я озлился, но супротив нейролингвистики не попрешь, тем более что противодействовать подобным пакостям меня не учили.
Я не обращал внимания на то, что ел и пил. Даже мороженое, изготовленное Лаурой и Сильвией по каким-то спецрецептам, не оценил. Потому что осознание своего бессилия в очень любимой мне сфере жизни жутко вредило восприятию и всяких прочих радостей бытия.