Страница 31 из 123
***
Антону показалось, что из легких высосали воздух. Насильно. И невозможно стало управлять ни единой частью тела. Измученный и ослабший, он повалился на шею коню, судорожно ухватился за гриву, чтоб не упасть.
Маркус приказал ему спешить. Он сказал, что это важно, что ему было видение об Анне и опасности. Какое? Он промолчал.
И Каратель спешил. Как мог и как умел. Конь не подводил, но лес не способствовал быстрой езде. Сколько осталось? Минут десять или больше? Внутри вампира выносимо жгло. Казалось, наживо жарятся желудок и печень, невидимый дым добирается до легких и сердца. Еще мгновение и задохнется вампир, упадет наземь от боли и... страха.
Пахло Анной. Горчила подпорченная чем-то сирень.
Антон заставил себя выпрямиться. Уже показалась дверца избушки, приоткрытая настежь, и остановился скользкий, замерший в ожидании, ветер. Вампир спешился, напряженно сжимая зубы, пошел вперед.
***
Лес пустовал. Будто нарочно, все замерло в предчувствии: и пенье птиц стало тише, и журчание ручья – приглушеннее. Анна почувствовала, что лоб покрылся мелким пОтом, и стало знобить. Но петля уже на шее, и даже если Аня теперь потеряет сознание, она только туже затянется на обмякшем теле.
Секунда. Вторая. Сердцебиение Ани участилось до набата, зазвенело в ушах. Она задышала чаще, вздохнула глубоко, как только смогла. Не успокоилась, не помогло. Сжала пальцами петлю, но стало еще страшнее, — в сознании уже пульсировала паника. Больше нельзя медлить! Где же пресловутый механизм самосохранения?! Отчего он ещё спит? Почему не останавливает?
"Странная"…
Анна судорожно, со злостью, толкнулась ногами. И ясно ощутила, как по ним промчалась дрожь. Вспыхнуло запоздалое сомнение, полоснуло мозг страхом. Сердце больно трепыхнулось под горлом и затихло, перекрывая кислород. Голова запрокинулась, веки дернулись и на мгновение открылись глаза, отразив темнеющее небо. Пара конвульсивных движений и девичье тело замерло, отпуская жизнь...
***
Антон не сразу понял, что не так. Туман в голове от дурманного питья, будто изожрал мозг, и тот с трудом распознавал детали. Несколько брошенных веток, пыль на траве, отпечаток ладони на стекле. Где она?
— Анна, — позвал негромко, знал, что она его услышит. Не отозвалась.
Может, отдыхает или боится выглянуть. Его же не было двое суток. Но дверь не заперта и по всему видно, что ее в избе нет. Сбежала? Тогда ее запах бы слабел.
Вампир обошел дом и вдруг увидел её. Тонкая фигурка покачивалась на веревке, слегка подрагивала расслабленная ступня. Дурочка, что ж ты натворила? Зачем?!
Антон бросился к ней, приподнял вверх, чтоб дышала. А она уже без чувств. Хотел отпустить, ведь есть ещё несколько мгновений, чтоб отпустить, а самому быстро срезать веревку, но вдруг остановился.
Ему-то и нужно, что ничего не делать, сказать Маркусу, что Анна ушла сама, — такие, как она, могут, — а он просто не успел. Из-за игр Маркуса и не успел! И все. Не будет больше страха, сомнений и отчаяния. И ей не мучиться вампиризмом.
Но что же потом? Простит ли он себя? Забудет ли?
Вампир отпустил её. Всего пару минут бездействия. Пару минут. Всего...
Досчитал до сорока. Не выдержал, представив, как будет касаться её остывающего тела, как повезет её в город или будет сидеть рядом, пока Маркус не приедет проверить, действительно ли она умерла сама.
Не помня как, Антон приладил полено, дотянулся до оттянутой веревки. И не подвел острый кинжал, — в одно движение разрезал бечевку. Антон едва успел подхватить ее безвольное тело, смягчая собой падение. Он досадливо скривился от боли, когда Анна задела его ребра.
— Ничего, все пройдет, — как заведенный, повторял Каратель, растирая Анины вискИ. От её прохладной кожи руки его дрожали и не слушались.
И сначала вампиру показалось, что он правда опоздал. Антон принялся за реанимацию, но легкие не отвечали, и молчало сердце. Непрямой массаж не дал результатов. Кровь вампира, которую он безостановочно цедил из разорванного зубами запястья, стекала из девичьего рта и золотистая душа не появлялась.
— Да сделайте же что-нибудь! — Антон в ярости схватил горсть мусора, резко швырнул за спину, и грязь пролетела сквозь пелену его духов. — Чего столпились? Что смотрите?
На его скулах судорожно играли желваки, бездействие вызывало ярость пополам с ненавистью. Это Марк виноват, Антон ему верил!
Комок в горле, глотнуть невозможно, — пересохло всё, повлажнели уголки глаз, дергались губы.
— Анна, вернись, — прошептал Антон. — Всё сделаю, чтобы ты выжила. Души свои отдам… что только попросишь. Только...
Анна легонько выдохнула на его щёку. Будучи человеком и не почувствовал бы. Замерло все внутри, остановилось. "Никогда больше не уходить! Никогда, никогда, никогда…" — пульсировало сердце.