Страница 121 из 123
Марон еще от станции всё решил. Пощады не будет, он не простит Элис измены. И всю дорогу до дома он красочно рисовал развязку.
— Элис! — едва переступив порог, окликнул он.
— Я здесь, — она выбежала ему на встречу, и в первое мгновение вампиру показалось, что девочка готова броситься ему на шею. Но она заприметила в его глазах свой приговор и испуганно остановилась. — Марон… Всё не так, как ты думаешь.
— Неужели?! — ядовито огрызнулся он. — А знаешь, мне даже не интересно, где правда.
Как он так быстро оказался рядом, Элис понять не успела. Только что-то жгучее кольнуло в живот, на губах стало солоно, а платье быстро намокло.
— Не так всё… — простонала она, слезы потекли по щекам, подбородок отчаянно задрожал.
Девушка пошатнулась, упала на пол, даже не попытавшись устоять на ногах, ухватиться за вампира. Из ладони её выскользнул крохотный клочок бумаги. Марон развернул его.
["Ты забыл, что духом принадлежишь мне, брат мой, и поэтому проиграл. Я всегда буду на шаг впереди. Похорони её с почестями, — малышка была непреклонна. Из неё могла бы вырваться обжигающая душа. Аминь. P.S. Не остановишься — отпоём и тебя. Помни, — я знаю, что теперь тебя можно убить".]
— Элли, — Марон приподнял её голову, навскидку пытаясь почувствовать тяжесть раны. Только бы проклятая рука подвела!
— Он пригрозил… что если скажу… — забреет твою душу… Он может… знаю…
— Элис, прости. Я был… ослеплён, — ему стало больно внутри. Кто сказал, что нельзя даже пробовать спасти втрое пламя?
Вампир приоткрыл рот и острые клыки стали выпрямляться…
***
Антон подъехал к охотничьей избе, спешился, отворил незапертую дверь. Анна, не шевелясь, лежала на постели. Он подошел ближе, глаза её были закрыты.
— Тебя никто не звал, — чуть охрипшим голосом сказала вампирша.
— Я сам себя звал, — Каратель опустился на пол. — Бесполезно просить прощения, но я все равно никуда не уйду.
— Ты же поверил в игру, верь и дальше, — огрызнулась Анна. Она резко выпрямилась, заглянула ему в глаза. От взгляда её стало страшно: — Если бы видения остались прежними, он бы меня убил?
Антон повременил с ответом:
— Да.
— Зачем ты вмешался? Ты же чувствовал, там, на чердаке, что это я. Ты знал… Ты мог бы всего этого избежать…
— Потому что уже не мог. И ты это знаешь. Душа моя. Ангел мой. Мир, заключенный в тебе должен всё остановить. Поверни время вспять, верни земле силу и Маркус остановится. Порождение ночи уйдёт навсегда, — голос Антона стал чужим, потому что теперь вместо него говорил призрак прошлого, который помнил гораздо больше, чем его телесный хозяин.
— Две половины одной души, и такие разные. Ты же помнишь больше меня, Ангел,и все равно мечтаешь, что Вампир уйдет. Но вспомни, разве он знал, что такое ночь, когда стал таким? Хоть кто-нибудь ему рассказал? Он сам не разобрался, ибо не знал, из чего выбирать, — ответила Анна, поддавшись влиянию другого, подобного, духа.
— Не жалей демона, — прошептал лже-Антон, черты его лица заострились.
— Не соблазняй ангела. Мне нужно время, чтоб разобраться самой, — лже-Анна снова легла, глаза безжизненно уставились в потолок.
— Я люблю тебя, и пойду за тобой… — прежний голос Антона вернулся, души прошлого покинули тела обоих вампиров.
Девушка подняла ладонь, прекращая его монолог:
— Не обещай, того, что не знаешь. Итог будет нескоро и как знать, кого ты выберешь потом.
— Но хоть немного времени для себя у нас же есть? — Каратель перебрался на край лежанки, нежно поцеловал вампиршу в шею. Она посмотрела на него с любовью и лаской:
— Конечно же, есть… — вздохнула она.
Теплая ладошка, погладила Карателя по небритой щеке. Он губами нашел её губы, и время для них остановилось.
***
Маркус выставлял фигуры на доску. Он путался в них, но менять местами не спешил, — гармония была именно в движении. Где-то далеко в лесу жглось пламя [от слияния двух пламенных тел], раскрашивая ночное небо волнами искр, но ему не хотелось смотреть в ту сторону.
Время замедлило бег. Лучше бы совсем остановилось.
Вампир хотел перестать думать, и не мог. Воспоминания сами лезли наружу, — нагло вторгались образы и сны. В них четче становились линии, громче звуки и осязаемей образы.
Анна никогда не узнает, что была единственной, кого он почувствовал прикосновением, а не видениями. Еще когда она была в утробе. И до первого её крика он был рядом. И сколько раз потом он спасал ей жизнь, добиваясь от судьбы снисхождения. Он добился, но какой ценой. Одна единственная капля её крови пробудила в нём столько всего, что сотни ритуальных убийств не заглушили. Убивая несчастных дев, он хотел стереть огненный образ из памяти и не смог. Ходил за полуживой Анной по городу, терзая своими духами людей и вампиров, следил через них, хотел для неё всё сгладить, уменьшить боль, но тогда она бы умерла…