Страница 59 из 101
-- А разворачивался ты на дороге или на траве? – резонно спросил Влад.
-- Не помню, -- покачал головой Андрей, -- так и вы же там ходили…
Серов нахмурился, Роман даже ладонью по лбу пошлепал, но нужные воспоминания на стук не отозвались.
-- Елки-палки-рыжие-моталки, -- выбранился Чудаков, и протянул преувеличенно добрым голосом: -- Тошенька?
-- Я внимания не обратил, -- пропыхтел Невера, -- к интервью готовился. Волновался.
-- Аленка заметила, что солнца нет, -- уточнил Влад, -- но отсняться торопились, и как-то выпустили это из виду.
-- Точно! И дорога исчезла! – оператор нервно сделал несколько шагов, остановился, опустился на корточки, -- так что же это такое?
-- Репа его знает, -- поминать хрен Серову показалось как-то неудобно, и сказочная репка пришлась кстати, -- пространственная либо временная аномалия.
-- Ну да, тонкая грань между сопредельными мирами… узкая пленка бытия… туманности фантастических переходов… -- завелся Чудаков.
-- Не скоморошничай, -- оборвал его Андрей, -- я статью читал. В семидесятом году пошли двое пацанов за дровами в лесок, а вернулись пару месяцев назад. Тридцать пять лет гуляли, а внешне не изменились. Их по фотографии сличали пионерской, воспоминания проверяли. А сами потеряшки говорят, что всего часа два хворост собирали.
-- Нормальные перспективы, -- помрачнел Роман, -- если считать, что за два часа здесь проходит тридцать лет, то за наши сутки там уже… почти два века минуло.
-- Сбылась мечта с идиотом, -- усмехнулся Владик, -- всегда хотел посмотреть, что будет через сотню годиков. А тут сразу дважды по сто.
-- Ты, прежде чем в грезах плавать, подумал бы как к городу выйти… или хотя бы к деревне, к поселку, к хижине лесоруба! – оператор незаметно для себя подбавил звука.
-- Не ори не в лесу, -- Прохоров поморщился, как от оскомины, -- а в лесу тем более не ори. Не известно, кто тут шарит по кустам.
-- Да глухомань тут сплошная, -- Владик облизнул пересохшие губы, -- это и стремно. Было бы будущее, тут город стоял бы какой-нибудь, завод, ну, аграрное или фермерское хозяйство.
-- Ага, пришлось бы доказывать, откуда мы им на культурные нивы свалились, -- язвительности Ромке было не занимать.
-- Вот «им» объяснить все проще: проверят данные переписи, сравнят факты. И станем мы осваивать новые цивилизации…
-- В качестве экспоната в лабораторном отсеке, -- ехидствовал Роман.
-- А предкам из прошлого растолковать факт нашего появления и не знание обстановки будет гораздо сложнее, -- монотонно продолжал Владик, проигнорировав колкость оператора, -- у них ведь закон простой был: кто не свой – тот чужак. А хороший чужак – мертвый чужак.
-- Шутник, блин, -- Роману стало не по себе, впрочем, остальным тоже было не весело, и он обратился к Алене: -- а ты чего безмолвствуешь? Водилась ведь с клубниками, ролевиками да реконструкторами, книжки фантастические читала?
Журналистка промолчала, вместо нее ответил Владик, короткой рубленой фразой:
-- Ты бы прежде извинился!
Чудаков присвистнул, такого тона и побелевших глаз он от репортера не ожидал. Неужто паренек тоже в журналисточку втрескался? Просить прощения при всех не хотелось, но пришлось. Наедине можно было бы подурачиться: пасть на колени и покаянно бить кулаком в грудь или лбом в землю ткнуться, орошаясь горькими слезками. Действует безотказно. Но при этих свидетелях выпендреж не пройдет, амнистия возможна, только после почти искреннего раскаяния. И как назло подходящие слова на ум не шли. В голове вертелось что-то вроде: «я больше не буду» и «прости меня, дурака», но это явно было не из нужной оперы. А фраза «я не знаю, что на меня нашло» -- отдавала дешевой сериальной бульварщиной. Банальщины тоже не хотелось.