Страница 58 из 101
Холод, усталость, подкашивающиеся колени, ноющие мышцы, завывающая пустота в желудке – любоваться природой в таком состоянии не придет в голову и отъявленному мазохисту. К этой категории Роман никогда не принадлежал, и впредь не горел желанием к ней присоединиться. Хотя и мелькали у него до конца не оформившиеся мыслишки насчет меховых наручников и изящных хлыстиков, но это так, баловство, причем ни разу не опробованное в жизни, лишь подсмотренное на сайтах, которые от плюс восемнадцати.
Впрочем, природу можно любить и даже уважать на обустроенной даче под водочку и курочку, запеченную на костерке по рецепту гриль. За накрытым столом в каком-нибудь лесничестве, под настоящую, прозрачную как слеза самогоночку и ароматное, таящее во рту мясо подстреленного кабанчика. Еще некоторые проблески любви к природе могут возникнуть, когда рядом грациозной кошечкой развалилась какая-нибудь смазливая девчонка, с перекрашенными волосами и обильным макияжем, с имитацией под естественный цвет лица. А в перспективе на ближайшие два-три часа приятное уединение и, возможно, мини-ужин: обязательная бутылочка красного вина, ассорти из купленных на рынке фруктов, коробочка шоколадных конфет, с еще не истекшим сроком годности. Продуктами приходилось затариваться самому, но еще не было такого, чтобы потраченные деньги не окупились. Бабы-дуры, им достаточно малейшего намека на возможность продолжительных и заверенных отношений, и они готовы лезть вон из кожи. Проститутку снять дороже выходит, а один вид счета даже в самом непрезентабельном ресторане может поставить поперек горла даже весьма скромный ужин. А малолетка под пиво и чипсы уже не вызывает такого уровня удовольствия.
Роман не без основания считал себя эстетом именно в дамской отрасли. И хотя по жизни был изрядным лентяем, чувство красоты ему было отнюдь не чуждо. Приятные мысли отчасти сгладили события прошлой ночи. Синяки, когда лежишь без движения, тоже особых неудобств не доставляют, да и при взгляде на Аленку назойливым комариным зудением напоминал о себе стыд. Где-то на периферии сознания зародилась мерзкая мыслишка, что все-таки он был неправ, и не стоило так поступать с девчонкой. Ну, по крайней мере, кулаки распускать не следовало. Блин ядреный, и чего ж он так взбеленился? Можно было и ласково уломать. В городе он так напролом ни за какие коврижки с маком не попер бы, уговорил бы, ну, подпоил малость, насочинял бы обещаний с три короба. Много ли девке надо? А теперь что, заново к ней мосты ладить? Ленка-то, птица гордая, не погладишь – не даст. Э-э-э ладно, редька с хреном со сметаной. Авось и выйдет чего путного, а не сладится… так мало ли девок. Свет клином на Стреловой не сошелся, правда, и на прочих она не похожа. Есть в ней изюминка такая-этакая. Неприступная леди с манерами озорной девчонки.
С раздумий о женской привлекательности оператор переключился на окружающие природные красоты, и едва не захлебнулся от нахлынувшего пессимизма. Внутри пусто, снаружи студено, со всех сторон лес дикий напирает с нехожеными партизанскими тропами, по которым ни один экстремал-путешественник в здравой памяти и твердом уме ползать не станет. Конечно, даже самый фанатичный пешкодрал по золотым опушкам да шелковистым муравушкам бродить станет да крупные шишечки-грибочки собирать в приятной близости от насиженных мест цивилизации. Еще лучше вдоль оживленных шоссейных дорог, где и маршрутные автобусы останавливаются, и шашлычные-кафейные имеются, и другой сервис ненавязчивый. А здесь уже второй день лес и ничего кроме леса.
-- Да едрит вашу налево, направо и на все остальные четыре стороны! Сколько мы здесь ходим, и когда в конце-концов выберемся из этой долбанной чащи?! – последнюю мысль Роман озвучил вслух и притом достаточно громко.
-- Кабы знал, сказал, -- равнодушно откликнулся Вадик. Боль в натруженных коленях с лихвой перекрывала прочие ощущения.
-- Но не могли мы так заехать далеко! Не могли! – Роман рывком поднялся. – Ты с какой скоростью гнал?
-- Да не гнал, тянул не больше сорока, -- Прохоров говорил почти не разжимая губ.
-- Может заблудились? – осторожно вякнул Невера.
-- Ты… провожатый недоделанный… завянь лучше!... – окрысился Чудаков, и снова обернулся к водителю, -- вспоминай, сворачивал где?!
-- Мы на трассе только крутились, то вперед, то назад. А потом на второстепенную дорогу съехали и дальше только по прямой… с полчаса не больше. Там асфальт битый, я и притормозил, чтобы дно не царапать, -- Андрей припоминал детали, прикрыв глаза. – Пока вы снимали, я еще развернулся, -- парень стал водить рукой по ноге, показывая, как разворачивался, -- в четыре приема, иначе там было не выкрутиться – узко. Потом двинулись назад, медленно. И я увидел, что мы по какой-то тропинке лесной едем, и бензин кончился.