Страница 34 из 101
Антон заснул мгновенно. Дала о себе знать усталость, накопившаяся за двое суток. Ни малейших угрызений совести, ни даже захудалого чувства вины. Спокойный сон человека с кристально честными махинациями, выгодно продавшего не только всю пшеницу, но и сами моральные принципы в довесок. Прожженный эгоист, он крайне редко задумывался над тем, что кому-то плохо. Жизненный принцип, думай только о себе, делай так, как выгодно. Антон спал крепко, но без сновидений, пригревшись между Чудаковым, тот изъявил желание спать с краю, и Владиком.
Кожаная куртка, надетая чисто ради форса, пришлась очень кстати. Холод осенний не особо донимал, да и на елках лежать было нормально. Владик чуть поерзал, стараясь не потревожить компаньонов по лежаку, поглубже засунул руки в карманы. Сна ни в одном глазу. Ну, не привык он так рано ложиться. Еще и десяти нет, наверное. Точно, на экране мобильника высветились цифры – девять часов двадцать две минуты.
В это время ночная жизнь города только начиналась. Переливы неонового света, дразнящие надписи вроде «добро пожаловать», «классная вечеринка», «новая программа». Эклектический коктейль мелодий ночных клубов. Дикая энергия тусовок, которая заполняет всего тебя, пьянит, требует подчинения, движения, повиновения. Доступные девочки, с боевой вульгарной раскраской или с изысканным макияжем из настоящей дорогой косметикой. На танцполе или в баре ночного клуба у всех одинаковые права, все равны. Все пришли сюда за развлечением, за тремя-четырьмя часами сумбурного веселья. Элитные клубы с избранной компанией ничем не лучше дешевеньких дискотечек. Везде одно и тоже: оглушительная музыка без всякого смысла, стадное безумие танца, больше похожее на изламывающее дерганье, бурлящий в крови алкоголь, знакомство с ярким налетом пошлости, и в завершении – рандеву на первой попавшейся койке. Наутро больная голова, тошнота, и мутные воспоминания о вечере.
И Владик Серов, светский журналист, завсегдатай популярных клубов, свой человек в любой тусовке. Поначалу, да, его привлекала ночная жизнь города, манила своей загадочностью, заигрывала своей изысканностью. Кто живет ночью, тот не такой как все, тот лучше, круче. Полгода копил деньги, купил профессиональную камеру, маленькую, компактную. И в одночасье из участника ночного действа превратился в наблюдателя, который все видит, и все может оценить по достоинству. Линза камеры сыграла роль розовых очков, только с противоположным эффектом. С глаз спала пелена щенячьего восторга. Нет никакой мистификации, нет никакой феерической красоты и небывалой избранности. Есть только примитивные инстинкты, низменность, и банальность, которыми кичатся и с особенным удовольствием выставляют на всеобщее обозрение.
Владик пользовался случаем. Пьяные рожи раскрученных певцов, заигрывания и надутые губки, и горячие объятия лощеных мальчиков с налетом голубизны, стервозные красотки с радостью перетряхивающие перед камерой нижнее белье свое и чужое, дикие выходки, не желающих «выпадать в тираж» стареющих шоуменов. Он фиксировал на минидивишную кассету, с мрачным удовлетворением и изощренным чувством черного юмора. Легкая камера не мешала тусоваться, заводить новые знакомства, поддерживать старые связи. Перед «своим» звезды не стеснялись, отрывались на всю катушку.
Владик снимал, ехал домой, на скорую руку под крепкий кофе сочинял закадровый текст, сам монтировал, быстро. Клиповая нарезка, в нужные места живые лайфы, вместо матерных словечек целомудренное «пип». К каждой сплетни добавлял толику собственного видения ситуации, к каждой интриге закулисного мира присовокуплял особый характерный штришок, каждую изюминку снабжал перчинкой.
Его называли «желтым хроникером». В телекомпании его ценили за актуальные сюжеты, где было много злословия, «постельных» подробностей, и зрелища, отвратительного по своей сути. Но зрителям нравится именно такое: циничное, откровенное, дерзкое, насмешливое. Когда можно натереть языки до мозолей, когда можно упиваться разгульем, не покидая насиженного кресла. Программа «Серая вечеринка» выходила ежедневно, в прайм-тайм ночного эфира, с бешеным рейтингом. Звезды ценили Влада, засветиться в его «вечеринке» -- значит гарантировать себе очередной виток изощренной скандальной популярности.
И никто не догадывался, как сильно Владик презирает их всех вместе взятых. Как нарочно издевательски выставляет все малоприятное и порочащее, как унижающе расставляет акценты. Видимо, парень был все же талантливым тележурналистом, за внешним антуражем, внутренней подоплеки никто не угадал. Хотя нет, Ленка разглядела.
Владик как раз стал делать «Серую вечеринку», и Стрелова ездила вместе с ним на съемки, писала остренькие комментарии. Серов потом садился за монтаж, а Аленка падала без задних ног на раскладное кресло. Часам к одиннадцати утра тридцатиминутная программка была сделана, просчитана и записана на диск. Влад ложился спать, а Аленка отвозила готовый продукт Бролю. Хорошие были времена, абсолютно свободный график. Всех все устраивало, только однажды Ленок, смущенно краснея, путано попросила отпустить ее на освещение «дневных» культурных событий.