Северный квартал

В этот же момент супница легко накренилась и жидкость попавшая на поверхность электроплитки зашипела тут же.

Я наблюдала, словно в замедленной сьемке, как весь кипяток начинает свой полет в мою сторону, но и опомниться не успела, как моё запястье схватила теплая ладонь и резко потянула в сторону.

— Пабуя… *(глупая) — зашипели над ухом, пока я пыталась понять, что вполне спокойно и без ожогов стою в чьих-то руках, а вокруг тишина.

— Отпусти… Я это… Не специально! — пробурчала в кофту с ароматом "альпийских ромашек" и меня тут же выпустили из рук.

Я даже голову боялась поднять. На полном серьезе, после его этого "па… чего-то там", думала что Шин выскажет мне за глупость. Но блин! Как он то тут оказался? Секунду назад в гостиной за столом сидел.

— Не обожглась? — тихий шепот над головой, на грани хрипа, так чтобы слышала только я.

— Нет.

— Точно?

— Да, прости.

И всё… Он просто прошел мимо, открыл холодильник и, достав бутылку с водой, вернулся за стол.

— Эй… Мариш, с тобой все хорошо? — Карина притронулась к моему плечу, а я могла смотреть только на низ его правой штанины, который явно пах теме же специями, что и этот чертов супчик.

"Мария, ты сделаешь этого парня калекой или инвалидом! По твоей милости он весь в синяках и ранах, а теперь и в ожогах! Вот вам и первый день! Ну что за придурок! Зачем лезть под кипяток?!"

Я поправила футболку и подняла с пола злосчастную кастрюльку с остатками непонятной юшки, которую Рей пол часа учил нас готовить, но я вообще не въехала что это за адово варево.

— Срань… — выругалась и бросила её в раковину, пытаясь понять, как мне продолжить здесь жить, если я сраная неумеха, которая даже суп размешать без того, чтобы превратить это в апокалипсис не может.

— Мариш, — Вера встала рядом со мной и открыла кран, пока я смотрела на эту чертову кастрюлю, — По-моему… тут это… ну между вами…

— Даже не начинай!!! Я этого мужика знаю "без году неделю". Что ты понапридумывала? — я приподняла подбородок и фыркнула, как это делала и всегда.

— Ой, не начинай ТЫ! Можно подумать, мы не видели с какими пулькачами ты примчалась с ним на руках. У тебя на лице, в районе глаз читались все страхи человеческие, — Карина пихнула меня с другой стороны и начала накладывать всё приготовленное по тарелкам.

— Слава богу, они едят с одной посуды, а то пришлось бы мыть гору фарфора потом. А рядом с тобой это опасно, сайрен… — Карина перекривила Шина, и хохотнула.

— Я говорила тебе, что ты редкостная гадина? — вырвала у неё из рук тарелку полную рыбы и скривилась.

— От заразы слышу! — парировала подруга, и ехидненько ухмыльнулась.

— Очуметь, я прям в серпентарии себя ощутила, — Верка же вырвала тарелку у меня и пошла в сторону стола.

— Там очевидно приятнее и… безопаснее! — съехидничала Карина, а я шикнула на нее и замахнулась полотенцем со словами:

— Иди уже, яства боярские тащи господам! Язва, блин!

Мой взгляд снова упал на Шина, который как ни в чем не бывало продолжал сидеть за столом и улыбаться своим мальчишкам, что-то опять рассказывая. Но самым странным оказалось то, что это был действительно обед чисто в азиатском стиле, и я сегодня узрела много интереснейших вещей. Как, например, то, что никто не начал есть, пока самый старший за столом не выбрал себе кусок обычной рыбы. Или то, что мы сидели на полу. Я бывала в японских ресторанах дома, но вот такую аутентику встречала впервые. И кажется она нравилась всем присутствующим.

Все больше мое внимание занимал тот факт, что парень постоянно пытался скрыть боль в боку. Каждый раз, когда Шин неудачно поворачивался, на его лице словно тень мелькала. И это меня прям до бешенства необъяснимого доводило.

Что я и высказала ему, когда Шин сказал нам собраться в гостиной вечером.

— Ты к доктору обращался?

Я сидела на диване и наши взгляды встретились.

— Тебя это не должно волновать, — совершенно спокойный и уверенный ответ, словно я элемент интерьера, а не человек.

— А ожог от юшки на рыбе ты тоже сам собрался лечить?

— Впредь постарайся, чтобы у меня не было ожогов и синяков из-за тебя, сайрен.

Опять бесцветный ответ и полный игнор моих слов. Шин продолжил перебирать какие-то бумаги, и в гостиной повисла тишина. Парни должны были только приехать с какой-то мастерской, а мои девочки закидывали стирку в подвале, предварительно заявив, что мне лучше не лезть, иначе повторится история с итальянским послом.

— Зачем мне стараться? Ты можешь просто не обращать на мою глупую и шумную неуклюжесть внимания!

Эти пикировки странным образом начали меня заводить что ли, поэтому я, что называется, вошла во вкус.

— Не могу, — даже не отрываясь от бумаг ответил Шин.

— Ты мазохист, или альтруист?

— Я твой работодатель и отвечаю за твою безопасность.

— Но суп разлился по моей вине.

— И я не дал своему работнику обжечься.

— Ты будешь продолжать эти джентельменские штучки?

— Да, — коротко и отрывисто, а у меня прям давление подскочило от этой резкости.

— Почему?

— Потому что я мужчина.

Я фыркнула и выпрямилась. Нет, ну вы видели это? Невообразимое чудо природы. Я последний раз подобное слышала от моего отца, когда он подписал контракт с какими-то арабами.

"Я мужик! Ты видела, Алька! Как я их сделал!!!" — кичился папа и салютовал винишком в гостиной нашего дома.

А после этого продал свою дочь лучшему другу…

— Тебя удивляют подобные слова, сайрен? — Шин выпрямился и поправил рукава серой кофты, снова больше похожей на мешок из-под картофеля. Вот серьезно. Я такую ткань только у нас в гараже видела. Эти мешки собирал дядя Толя, наш садовник.

В свете ламп над головой блеснули камни браслета, и я сглотнула. Спросить или нет? Все таки я должна знать, кто настоящий владелец моего. Вдруг он очень ценен. Тогда нужно его вернуть.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Сперва ответь на мой, — он продолжал изучать мое выражение лица, а я не могла найтись с ответом.

— Нет, не удивляют. Они, скорее, не вызывают во мне доверия, — и я ответила правду.

С недавних пор, я не верила словам. И не стану верить больше никогда. Папа был для меня защитой и опорой. Чтобы кто не говорил о том, что мой отец зажравшийся олигарх, он всегда относился ко мне с трепетом… Но даже это померкло в сравнении с тем, что он не сдержал своего обещания. Ведь отец божился, что я никогда не выйду замуж по принуждению. А вышло… по другому.

Шин прищурился и подался вперед.

— Задавай свой вопрос, — вдруг с улыбкой сказал, и положил бумаги на столик между нами.

— Браслет… — быстро бросила словами, чтобы не передумать, — …очень красивый. Мне… как-то сказали, что это…

— Красная нить судьбы, — перебил меня Шин и провернул украшение на запястье, — Этот браслет олицетворение старой легенды.

— Какой легенды?

— Это неважно.

Холодный и отстраненный ответ, заставил меня отшатнуться. А выражение лица парня, забыть о подобных вопросах навечно. Шин не смотрел на меня, но его черты лица словно застыли в ледяной маске. Я не знаю сколько продолжалась повисшая между нами тишина, но она лопнула с каким-то слишком громким грохотом, когда я расслышала голос Карины.

— Мы здесь!!! — в гостиную поднялись девочки, и обогнув стол уселись по обе стороны от меня.

— Это хорошо, — лицо Шина отмерло, и он указал на бумаги, — Это ваши документы и временная прописка. Ознакомьтесь и подпишите.

Мне же было плевать на это всё. Перед моими глазами до сих пор стоял холодный взгляд.

Но вот Карине явно не понравилось то что она увидела.

— Лучницы?!!! — взвизгнула девушка, а я нахмурилась и, вынырнув из своих мыслей, выхватила у нее листок.

Когда я прочла что в нем было указано, как должность, я честно подумала, что этот парень уж точно не от мира сего.