Страница 141 из 186
Минуты тянулись очень долго. Марсела сидела в кресле рядом и довольно долго не напоминала о своем существовании, а потом сказала:
- Ты ее сильно любишь?
- Не знаю, - ответил я, - мне просто беспокойно за нее.
- Я думала, вы влюблены. Выходит, что ты несчастный человек.
- Почему? - вскинулся я
- Потому что хоть ты и спишь со всеми подряд, тебя никто не любит. Ты вроде меня - шлюхи, только мужчина. Только я это делала за деньги, а ты просто так, за разные услуги.
- Не надо меня оскорблять, - посоветовал я, - если тебе больно, это не значит, что больно должно быть всем.
- А мне больно? - хмыкнула Марсела, явно хорохорясь. - Нет, обидно немного. Ты ведь умеешь быть таким хорошим, что поверишь, будто есть мух-чины, которых можно любить. До сих пор помню, как мы с тобой провалились в дерьмо. Я бы умерла со страху, а ты идешь, ничего не боишься. Потом, когда мы бегали, когда собаки за нами гнались, когда ты вертолет захватил - я вообще балдела! Живой супермен. Я даже тогда, на яхте, когда ты этих гринго-сучек начал трахать, была без ума. И они неплохие девчонки, ведь верно? Даже Соледад, хотя от нее у меня всегда мороз по коже. Даже с ней готова тебя делить. Помнишь, в одной постели лежали?! Нет, я на все была готова! Лишь бы с тобой, хоть не одна, но с тобой! Варгас этот - ну ни настолечки не нужен был. Просто Соледад велела, а я боюсь ее, даже сейчас. Ну да, шлюха, шлюха я, ну и что? Что я, перестала быть человеком, что ли? А ты нос воротишь - все, отдых на Антилах кончился, пора к делу приступать Анхель!
Я молчал. Не о том думал, уж очень мне запали в душу эти перстеньки с плюсами и минусами, строгий усталый взгляд Киски, дурная, необъяснимая тревога. К тому же мне пора было перестать отзываться на "Анхеля", я ведь все-таки был крещен Ричардом Брауном.
Объявили посадку Марсела оказалась совсем рядом у иллюминатора, по левую руку от меня "Боинг", вызванивая свою взлетную песню, покатил по рулежке.
- Интересно, как меня мать встретит? - вслух подумала Марсела - Далеко до Оклахомы от Майами?
- Прилично, - ответил я, - раза в два дальше, чем от Ямайки до Майами. Через Ныо-Орлеан было бы ближе. Она у тебя, кстати, именно в Оклахома-Сити живет или где-нибудь еще?
- Думаешь, у меня адрес есть? - хмыкнула Марсела.
Я присвистнул, наивность ее даже на секунду развеселила меня.
- Такое дело было однажды с моим дружком, который до того хорошо знал географию, что был убежден раз город называется Арканзас-Сити, то он наверняка должен находиться где-нибудь рядом с Литл-Роком в штате Арканзас. И он ни в коем случае не хотел верить, что в штате Канзас есть Арканзас-Сити. На этом я выиграл целый банан. Кстати, от этого Канзасского Арканзаса до Оклахома-Сити миль сто на автомобиле, можно за час с небольшим доехать, если даже не сильно гнать. Попробуй прямо из Майами позвонить в справочную Оклахома-Сити. Но ведь ты по-английски ни черта не понимаешь и еще меньше сможешь спросить.
- Не беспокойся, - сказала с холодной гордостью креолочка, - обойдусь без твоей помощи.
- А я и не собираюсь тебе помогать, - проворчал я со злостью и отвернулся от Марселы.
Довольно долго летели молча. Внизу мерцал океан, изредка проплывали пронизанные светом облака, солнце уже шло к закату и било в иллюминатор. Марсела задернула шторку. Пассажиры правого борта, в отличие от нас левобортников, продолжали любоваться океаном и облаками.
- Леди и джентльмены, - объявила стюардесса, на лице которой, как мне показалось, было что-то неестественное, искусственно-веселое, - мы благополучно миновали зону знаменитого Бермудского треугольника и заходим на посадку в аэропорт Майами. Прошу не курить и пристегнуть ремни.
Мы благополучно сели, ничего с нами не случилось. Однако, когда мы вошли в здание аэропорта, то стало ясно предыдущий самолет в Майами не прибыл
Часть четвертая. ДОЛГОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
Двое в одной черепушке
Сердце у меня заколотилось так, будто собиралось выскочить из грудной клетки и начать самостоятельное существование. Не знаю, как бы это у него получилось. Кровь бросилась в лицо, застучала в висках, мне стало жарко и в глазах завертелись красные круги в зеленом обрамлении. Напоследок мелькнула мысль: все. Дик Браун кончился. Темнота обрушилась как-то сразу, но ненадолго.
Я опять увидел давнишнюю картинку: прыжок без парашюта. И опять была яркая, цветная, где все кончилось хорошо, а потом - серая, мутная, где меня отбросило от Суинга. Только теперь на блеклой картинке я увидел стремительно приближающуюся землю, и чем быстрее приближалась земля, тем ярче становилась блеклая картинка. Когда все слилось в какую-то муть, опять наступила чернота.
Вроде бы я все это уже переживал. Ощущения придуманное(tm), воображаемого мира, не было.
Тьма медленно рассеялась, я увидел голубоватый потолок с лампой и физиономию врача с марлевой стерильной маской на лице. Была тупая боль во всем теле, но она медленно угасала. Глаза смотрели с трудом, лишь кожа и волосы головы ощутили, как на них надевают какой-то обруч с проводками, потом опять все померкло, и я увидел себя совсем маленьким, наверно, двухлетним, идущим рядом с мамой и нашей огромной собакой Рэдди. Я очень боялся ее, хотя это была добрая и преданная ньюфаундлендиха, которой и в голову не пришло бы меня кусать. Но я ее все равно боялся. Она открывала пасть, оскаливала зубы, и мне становилось страшно. Это было первое впечатление детства, и одно из немногих воспоминаний, которые моя память донесла с той поры до наших дней.
Потом мне привиделась поездка к умирающему деду, мой первый оставшийся в памяти день рождения и торт с четырьмя свечами...
А дальше вдруг потекли в ускоренном темпе все события, что держались у меня в памяти. Я увидел школу, каких-то знакомых и незнакомых, но запомнившихся людей, вербовочный пункт, где я любовался дядей Сэмом и потешался над его призывом: "Я хочу тебя!" Дальше пошел Вьетнам, Ангола, Родезия, встреча со старым приятелем, посещение бюро по торговле недвижимостью, тренировочная база, тесты, безликие фигуры инструкторов и однокашников... Прыжок без парашюта...
Вот тут что-то оборвалось, мигнуло, как в кинотеатре, когда заканчивается один ролик и киномеханик забывает вовремя включить второй проекционный аппарат.